Потом провели других. Ещё и ещё. Люди уходили от следователя с чёрными от кровоподтёков и синяков лицами. Вводили других. И опять крики, стоны, глухие удары...
Выпустили меня только утром. Кулишёв - от него пахло водкой - сказал мне:
- Даю тебе три дня, чтобы ты разыскала и привела сюда сына. Иначе пуля. Иди!
Я еле дошла домой. А там уже сидели двое полицейских, поджидали сына.
Олег, где ты?
ДЕСЯТЬ ДНЕЙ
Ох, какие это были страшные дни и ночи! Мы молча сидели под окном, выглядывали на улицу, не спали ночами, прислушивались к малейшему шороху, вздрагивали, когда нам чудились чьи-то шаги около дома. Вдруг постучит в окно Олег, голодный, замёрзший, а к нему вместо матери выйдет полицейский...
Однажды я сидела под окном. На солнце морозный снег сверкал ослепительно. И вдруг мне словно игла в сердце вошла. По улице мимо нашего дома под конвоем вели Олега. Вот проходят под окнами. Ну да! Его пальто с коричневым воротником, его походка. Но почему сын не взглянул на родной дом?
Не выдавая своего волнения, я спокойно вышла из дому и только на улице побежала, догнала арестованного. Нет, не он...
А тут ещё пьяные полицейские разговаривали меж собой о пытках в гестаповских застенках. Волосы вставали дыбом от ужаса.
Как-то к нам зашёл полицейский. В борт пиджака у него было вколото несколько больших иголок. Другой полицейский спросил:
- Слушай, это зачем же у тебя столько иголок? В портные записался?
- Нет, это для допроса. От таких штук языки сразу развязываются. Иначе напрасный труд - говорить с этими молокососами. Кричишь на них, грозишь, бьёшь - молчат. А как только запустишь вот эти иголочки под ноготь, да поглубже, - ой-ой-ой, такой крик поднимают, даже весело становится!
Когда немцам не удалось схватить Валю Борц, они посадили в тюрьму её мать и десятилетнюю сестру Вали - Люсю.
Люся была пионеркой, и она до конца осталась верна той присяге, которую давала, вступая в пионерскую организацию.
Люся не раз видела товарищей старшей сестры и знала, что они собираются вместе писать листовки против немцев и потом расклеивать их.
Девочке сказали в тюрьме:
- Ты знаешь, кто у вас из ребят бывал. Скажи - кто, назови фамилии. Ответишь правду - подарок получишь и сейчас же домой отпустим. Ну? Говори!
То, что произошло потом, я узнала из разговоров двух полицейских Шурки Давыденко и Митьки Бауткина, - когда они сидели у нас в засаде поздно ночью.
Люся спокойно ответила, что к её сестре никто не ходил и никаких подарков ей не нужно.
