Письмо это писал старый, в недавнем прошлом верный друг и помощник немцев. Подобно отцу своему и деду, Пшемысл во все свое царствование опирался на немцев, всячески им покровительствовал, заселял немцами Чехию. Но лицемерный друг, император Священной Римской империи Рудольф Габсбургский, сумел ловко воспользоваться слабостью Пшемысла. Он отторг у него Австрию со Штирией и Крайной, а самую Чехию заставил Пшемысла вымаливать себе в лен, кланяясь Рудольфу земно.
Пшемысл постиг тогда всю гибельность своей дружбы с тевтонами. Для него оставалось одно лишь решение: возобновить давно забытую чешскими королями политику славянского единения, вновь сблизиться с Польшей и совместными силами ударить на агрессора.
Пшемыслу удалось заключить славянский военный союз. Польские князья из Малой и Великой Польши и из Силезии привели в Чехию много ратных людей. Под знамена короля стало около тридцати тысяч воинов. С ними Пшемысл выступил в поход на императора Рудольфа, располагавшего значительно большими силами. Летом 1278 года противники сошлись у Дюрренкрута. И здесь чешско-польское войско понесло страшное поражение, а сам Пшемысл погиб в жестокой сече.
Это был скорбный день в истории славянства. Дюрренкрут надолго ослабил силы чехов.
***
В истории Европы трудно найти движение такого постоянства и длительности, как агрессивный натиск немецкого авантюристичного дворянства на славянский восток. Агрессия эта пролегает черной лентой через несколько столетий.
Во второй мировой войне, возникшей «…как неизбежный результат развития мировых экономических и политических сил на базе современного монополистического капитализма[19], немецкие фашисты — «…партия империалистов, притом наиболее хищнических и разбойничьих империалистов среди всех империалистов мира»[20] — и их вождь, провозгласивший, что «мы должны прежде всего вытеснить и истребить славянские народы», пытались возродить эти разбойничьи традиции.
Этот поход за мировое господство окончился бесславно, а конец Гитлера может послужить поучительным примером для всех возможных последователей его идей.
История же самого Ордена крестоносцев — это история грабителей и разбоя.
Гитлер в крикливых речах часто восхвалял «подвиги» тевтонских рыцарей: «Мы начнем теперь с того, на чем они остановились».
Первое появление Орденских Братьев на берегах Балтики казалось событием скромным, мало приметным. Едва ли польские воеводы и литовские князья, поглощенные внутренними спорами, уделили ему сколько-нибудь внимания.
