Как жаль, что для большинства людей моего поколения стало привычным при переездах на новые квартиры расставаться со старыми вещами, «ненужным хламом», а ведь эти вещи напоминали о жизни наших бабушек и дедушек. Во время наших многочисленных переездов мы привыкли брать с собой только минимум необходимых вещей. Кое-какие дедушкины вещи сохранились на квартире у моей бабушки, где теперь жила тетя Оля.
Прошло уже много лет, но я до сих пор помню, как светились от радости мамины глаза, когда папа принес ордер на квартиру. Мои родители были так счастливы. Сколько полочек и шкафчиков было сделано папой в новой квартире. Она стала их любимой игрушкой. Приходя с работы, папа с мамой после ужина и традиционного обмена новостями начинали обсуждать и советоваться друг с другом по поводу дальнейших усовершенствований нашего жилища. Всю неделю они спорили, а в воскресенье дружно работали над очередным шкафчиком. Папа пилил и строгал, а мы по мере сил помогали или мешали ему. Порой меня это все раздражало, тогда мне было трудно понять, что означало для моих родителей иметь свое собственное жилье. Для меня и брата, выросших в условиях постоянных переездов, новая квартира стала просто новым домом, более уютным и удобным. Мы считали себя уже почти взрослыми и стремились вырваться из родного гнезда на волю, подобно нетерпеливым птенцам. Если бы знать тогда, что нет ничего лучше ощущения родного дома.
Разве могла я предположить тогда, что мой брат так легко расстанется с нашей квартирой и так быстро разменяет ее только ради того, чтобы начать самостоятельную жизнь? Можно грозить пальцем, можно злорадно потирать руки, как бы говоря: я тебя предупреждала, так оно все и вышло. Общаясь с непорядочными людьми, всегда рискуешь что-то потерять.
Брат потерял себя, я потеряла своего ребенка. Зачем понадобился им мой маленький Сережка? Так они пытались заставить Владика вернуть деньги? Только что толку в этом? Я для брата ничего не значу – он и не вспоминал обо мне почти год, даже больше, с тех пор как переселил меня в эту квартиру.
Неразборчивость моего брата привела к беде. А разве я во всем была права? Разве сама я не совершала ошибок? Но, с другой стороны, разве можно Зайку назвать моей ошибкой? Зайка – это самое замечательное, самое лучшее, что у меня есть и было. Это самое дорогое, что у меня отняли, что я потеряла. Как же больно! Как больно, словно сердце из груди вынули! Я же не смогу быть без моего ребенка! А если мне его не вернут? Что мне делать? Как же я жить буду?
