— Одно то, что Сэймон не выплеснул тебе в лицо кружку пива, можно считать удачей, — уточнил Николай. — А уж его согласие обсудить твои весьма сомнительные предложения с самим министром ты можешь вписать золотыми буквами в свою оперативную биографию. В телеграмме мы это выразим так: «Слон с пониманием отнесся к предложению резидентуры о создании прямого канала правительственной связи через наше ведомство и обещал доложить их высшему руководству разведуемой страны».
Николай тяжело откинулся на широкую спинку кресла и задумчиво посмотрел вдаль поверх моей головы, стараясь не встречаться со мною взглядом. Чувствовалось, что удачная вербовка Сэймона сулила ему как руководителю операции гораздо больше, чем мне, может быть, даже генеральское звание.
— Кстати, — продолжал он, — наступила зима, и ты вполне можешь преподнести Сэймону подобающий этому сезону подарок. Как известно, в Японии сейчас принято дарить тушу лосося… Купи ее в самом дорогом магазине! А если на следующую встречу твои друг прийти побоится, тебе придется есть ее самому…
Я ответил любезной улыбкой, словно бы Николай дарил мне эту аппетитную рыбью тушу, хотя оба мы прекрасно знали, что если она не будет преподнесена Сэймону, то бухгалтерия резидентуры КГБ и мне ее не оплатит. Я вынужден буду раскошелиться сам, выложив чуть не половину зарплаты, а азиатски красочная упаковка, на которую дополнительно уйдет несколько сот долларов, послужит мне наказанием за то, что Сэймон на встречу со мной не придет.
Этого лосося я все же приобрел в роскошном универмаге «Мацудзакая», о чем свидетельствовали круглые фирменные ярлыки, наклеенные на рыбине поверх нескольких слоев тончайшей рисовой бумаги Оплетена туша была фиолетовыми шелковыми шнурами.
Шел холодный зимний дождь, и бумага, в которую был завернут лосось, быстро намокла. Сквозь пелену дождя пробивались огни множества ресторанов, и казалось, что ярко-красные иероглифы вывесок шевелятся. Быстро стемнело, и я стал побаиваться, что не разгляжу Сэймона в толпе мужчин в одинаковых плащах, торопившихся поскорее погрузиться в ресторанный уют.
Предстоявшую в тот день беседу с ним я решил провести в японском ресторане, где жители этой страны чувствуют себя по-особенному вольготно.
Сэймон не заставил себя ждать, появившись ровно в назначенный час. С его плаща струйками стекала вода.
Дверь ресторана, куда мы вошли, то и дело открывалась, впуская новых посетителей. С преувеличенно-громкими вздохами облегчения они рассаживались за столы из белого свежеоструганного дерева.
