Потом исчез Флауэр, Джозеф даже не понял, где и как это произошло. Только что был рядом, и вот уже нет его, и полковник остался совсем один, но недолго ему осталось пребывать в одиночестве, скоро он снова встретит друзей в краях удачной охоты. Давно уже пора. Бродишь тут, бродишь, минут десять уже, наверное, бродишь, и ни одного беложопого не повстречал. Распугал их всех, что ли? Вот будет цирк, если окажется, если он их всех реально распугал. Типа, полк не справился, а полковник в одно рыло… нет, не справился, конечно. Завод нужно было захватить, а не поджигать. Если бы стояла задача его уничтожить, Джон сбросил бы с орбиты на одну бомбу больше, и все, дело в шляпе. И не нужно больше ничего, ни десанта, ни жертв… а сколько, кстати, наших погибло? Нет, лучше не узнавать, не расстраиваться перед смертью лишний раз. К тому же, подключишься к тактическому компьютеру, сразу эти дебилы родные мои, ненаглядные, выпестованные, как дети родные, честное слово… Как начнут они орать на разные голоса, звать отца-командира, а что им скажешь? Служите честно и сражайтесь не только храбро, но и разумно, не так, как я. И нечего больше им сказать. А такие слова выговорить непросто, лучше даже не пытаться. Помнится, когда Джозеф Слайти был еще не полковником, а зеленым неоперившимся лейтенантом, только-только в рыцари посвятили, заболел тогда любимый родитель Гаррет Слайти, помирать собрался, сына позвал проститься. Тяжко ему тогда было, исхудал как скелет, опиум курил трубку за трубкой, потому что иначе больно было. Да только не вышло им проститься, не нашел юный Джозеф подходящих слов, открыл рот, постоял с открытым ртом как дурак, да и закрыл. Буркнул невразумительное, вышел в нужник, да и просидел там полчаса, но не потому что пронесло, а потому что стеснялся плакать при людях. А сейчас в уголке не поплачешь, сейчас надо в оба смотреть, потому что спросит Тор Громовержец: «Какого демона ты, урод, позорно упал духом и под гранату подставился? Не возьму тебя на геройские игрища, недостоин!» Если уж играть в рыцарские игры, так до конца, чтобы не в одиночестве в края удачной охоты уходить и даже не вдесятером, а столько беложопых гадов с собой прихватить, сколько боги позволят, и ни единой гадиной меньше! Впрочем, эти гады в края удачной охоты не попадают, их Гея богомерзкая перерождает в мокриц и сколопендр, и так им и надо, уродам.
О, вот, наконец-то! Нарисовалась-таки беложопая тварь на биодетекторе. Спасибо, боги, не позволили помереть в скуке и унынии. Отметка почему-то зеленая, раньше они красными были, ну да наплевать. Заглючил, наверное, детектор, нелегко ему сегодня пришлось. Ничего, скоро отдохнет.
