— Отличнейшая машина, а? — крикнул капитан Уорфилд.
Гриф пожал ему руку.
— Она себя окупает, — крикнул он в ответ. — Ветер поворачивает к югу, и наше положение улучшается.
Медленно ветер поворачивал к югу или, вернее, к юго-западу, и три уцелевшие шхуны были прибиты к берегу. Остов дома Парлея был подхвачен ветром, брошен в лагуну и теперь несся прямо на шхуну. Миновав «Малахини», он налетел на «Папару», стоявшую на четверть мили дальше «Малахини». На палубе началась бешеная работа, и через четверть часа судно было очищено от обломков дома; передняя мачта и бушприт «Папары» были сломаны. Стройная и похожая на яхту «Тахаа» стояла ближе к берегу; на ней было слишком много мачт. Ее якорь держал ее, но капитан, видя, что ветер продолжается, решил срубить мачты, чтобы уменьшить напор ветра.
— Отличная машина, — поздравлял Гриф своего шкипера, — она спасет наши мачты.
Капитан Уорфилд с сомнением покачал головой. Благодаря переменившемуся ветру волны в лагуне быстро утихали, но зато волны, катившиеся с моря, хлестали через атолл. Деревья сильно поредели. Некоторые из них были сломаны, другие вырваны с корнем. С «Малахини» было видно, как за одно дерево цеплялись три человека, но оно переломилось и в вихре понеслось в лагуну. Двое из находившихся на дереве отцепились от него и поплыли к «Тахаа». Как раз перед наступлением темноты Гриф увидел, как один из этих людей спрыгнул с борта шхуны и понесся к «Малахини» по белым волнам, от которых разлетались брызги.
— Это Таи-Хотаури, — решил Гриф. — Теперь мы узнаем новости.
Канак ухватился за канат, вскарабкался на нос судна, а с него пробрался на корму. После того как ему дали время отдышаться, он, примостившись за рубкой, начал рассказывать, говоря отрывочно и помогая себе знаками:
— Нарий… проклятый разбойник… он хотел украсть… жемчуг… Убить Парлея… Один человек убить Парлея… Ни один человек не знает этого человека… трое канаков… Нарий, я… Нарий подал знак… Пять бобов… шляпа… Нарий говорит, один боб черный… Никто не знает… Убить Парлея… Нарий — проклятый лгун… Все бобы черные… Пять черных… Темные навесы над копрой… Каждый получил по черному бобу… Подул сильный ветер… Не было удачи… Каждый бросился к дереву… этот жемчуг не принесет счастья, говорю вам… Не будет счастья…
— Где же Парлей? — крикнул Гриф.
— На дереве… трое из его канаков с ним. Нарий и еще один канак на другом дереве… Мое дерево унесло к черту, и я поплыл на корабль.
