Полдень в пути | страница 8
Полюбила меня не любовью,
Как березу огонь — горячо,
Веселее зари над становьем
Молодое блестело плечо.
Но не песней, не бранью, не ладом
Не ужились мы долго вдвоем,—
Убежала с угрюмым номадом,
Остробоким свистя каиком.
Ночью, в юрте, за ужином грубым
Мне якут за охотничий нож
Рассказал, как ты пьешь с медногубым
И какие подарки берешь.
«Что же, видно, мои были хуже?»
«Видно, хуже», — ответил якут
И рукою, лиловой от стужи.
Протянул мне кусок табаку.
Я ударил винтовкою оземь.
Взял табак и сказал: «Не виню.
Видно, брат, и сожженной березе
Надо быть благодарной огню».
«Длинный путь. Он много крови выпил…»
Длинный путь. Он много крови выпил.
О, как мы любили горячо —
В виселиц качающемся скрипе
И у стен с отбитым кирпичом.
Этого мы не расскажем детям,
Вырастут и сами все поймут,
Спросят нас, но губы не ответят
И глаза улыбки не найдут.
Показав им, как земля богата,
Кто-нибудь ответит им за нас:
«Дети мира, с вас не спросят платы,
Кровью все откуплено сполна».
«Не заглушить, не вытоптать года…»
Не заглушить, не вытоптать года,—
Стучал топор над необъятным срубом,
И вечностью каленая вода
Вдруг обожгла запекшиеся губы.
Владеть крылами ветер научил,
Пожар шумел и делал кровь янтарной,
И брагой темной путников в ночи
Земля поила благодарно.
И вот под небом, дрогнувшим тогда,
Открылось в диком и простом убранстве,
Что в каждом взоре пенится звезда
И с каждым шагом ширится пространство,
СЕВЕРНАЯ ИДИЛЛИЯ
Не простые чайки по волне залетели,
Забежали невиданные шнявы,
Как полночному солнцу иволги пели,
Слушал камень лютый да травы.
Расселись гости, закачали стаканы,
С зеленой водой пекут прибаутки,
Кроют блины ледяной сметаной,
Крепкие крутят самокрутки.
Чудят про свой город; гора не город,
Все народы толкутся в нем год целый,
Моржей тяжелей мужи поморы,
В смоленом кулаке держат дело.
— А у нас валуны как пестрые хаты,
Заходи-ка, чужак, в леса спозаранья,
Что отметин на елях понаставил сохатый,
Что скрипу чудного от крыла от фазанья.
Хохочет кожаный шкипер, румяный, манит:
— Ну, заморского зелья, ну, раз единый,
Стеклянная кровь ходуном в нем нынче
мурманит,
В собачьем глазу его тают льдины.
Руку жмет, гудят кости, что гусли,
Лает ласково в дым и ветер.
— Лондон, Лондон — Русь моя, Русь ли?
В ушкуйницу мать — ушкуйники дети.
Расплылся помор, лапу тычет вправо,
Колючебородый, с тюленьей развалкой старик:
— А вон там, пес ты божий, глянь через
камень и травы,
Книги, похожие на Полдень в пути