У ног его несметный полк рабочих,
И силу рук, и силу их умов
Он взял себе, свободу дня и ночи,
Приставив к ним своих надежных псов.
От юношей — желанья и расцветы,
От стариков — надежду отдохнуть,
Он отнял все. Пылало зноем лето,
В тисках труда пылала кровью грудь!
Вихрь ледяной носился по кварталам,
Стучал озноб, синели кулаки,
Нужда, как тень, за их спиной стояла,
И голод бил в холодные виски.
А он, как бог, всеведущ и незнаем,
Незримо всюду: в небе, в рудниках,
В своем дворце, для всех недосягаем,
Он блеск и тьма, надежда, счастье, страх.
Форты и рынки, пастбища и троны
В его руках — и власти нет конца,
И смотрит он надменно, благосклонно,
С презрительной усмешкой хитреца.
Но близок день, но близок час возмездья,
Сгорит дворец, и рухнет небоскреб —
Рабочих звезд великие созвездья
Осветят гроб, банкира страшный гроб.
На всех путях преграды вихрь поставит
И в городах, и в небе, и в воде,
К какой тогда неведомой отраве
Он прибежит в последней череде?
И доллары покатятся, как кости,
И отзвенят в окаменевшем рту,
И смерть, как тюк, его костяк подбросит
И, засмеявшись, кинет в пустоту.
