Дверь сбоку снова отворилась, и в зал вошел Вернер Гейзенберг. Послышались жидкие аплодисменты собравшихся ученых. Как же можно приветствовать коллегу и друга, да к тому же одного из величайших умов планеты, который, хоть и гений, но сотрудничает с нацистами? Гейзенберг отвечал за Uranverein, «Урановый клуб», то есть программу Гитлера по атомной бомбе.
Но это к делу не относилось — по крайней мере для всех, кроме Берга, — и потому, когда Пауль Шеррер поднялся на подиум, чтобы представить Гейзенберга, Берг откинулся на спинку стула и напустил на себя спокойный и расслабленный вид. Настало время слушать. Очень внимательно.
15 сентября 1943 года
Провальный сезон подходил к концу. Мо Берг вновь играл на первой базе и заработал ноль из пяти возможных, а «Сокс» проиграли «Янки». Вклад Берга в унижение сводился к трем аутам и ошибке с прокатившимся мячом.
После игры воздух в раздевалке был насыщен сигарным дымом, ворчанием и запахом пива «Монарх» для утопления всевозможных скорбей. Расстроенный Мо сидел на складном стуле перед открытым шкафчиком. Он был погружен в размышления о том, что ноль из пяти за игру может сделать с душой, сезоном и карьерой, когда тебе идет уже четвертый десяток, и вдруг услышал, как кто-то откашливается у него за спиной. Чертовы репортеры.
Он обернулся, но вместо ожидаемого мятого старого костюма и потрепанной шляпы перед ним предстал мужчина, облаченный в брюки с отутюженными стрелками, жилет, дорогой пиджак и галстук-бабочку. Без шляпы, в очках и с дымящейся сигаретой «кэмел».
— Мистер Берг? Мо?
Берг покачал головой.
— Я не общаюсь с прессой, дружище. Я дал это понять еще на прошлой неделе. Никаких цитат, никаких «не для записи», ничего, пока не выйдем из кризиса. Понятно?
Мужчина улыбнулся и проявил достаточно такта, не став донимать его: является средний уровень за сезон 0,210 «кризисом» или нет?
— Я не журналист, мистер Берг. Меня зовут Хантингтон, Эллери Хантингтон. Я здесь по просьбе человека по имени Уильям Донован[11]. Он хотел бы встретиться с вами.
Берг нахмурился.
— Тот самый Донован, герой Мёз-Аргона?[12] А потом окружной прокурор Буффало? Полагаю, я встречался с ним несколько лет назад. Мы пожали друг другу руки, и я расписался для него на мяче.
— У вас замечательная память, мистер Берг.
У него и вправду была отменная память. И еще IQ, равный 180. И докторская степень по классическим языкам Принстонского университета, и юридическая степень Йельского университета. Но все же он играл в бейсбол в Чикаго, по большей части с нулем очков за игру. А потому:
