Тот пожал ему руку, поблагодарил и отправился дальше, по своим делам».
* * *
— Пишите о вечном вечными словами, — советовал Коваль.
* * *
— Чудовищно усатый рассказ, — он говорил кому-то неодобрительно.
* * *
Еще он говорил:
— В этой вещи есть привет, который некому передать…
* * *
Видимо, у меня раньше было здоровье очень слабое. Вот запись в дневнике 2 октября 1995 года:
«Начала роман „Гений безответной любви“. Написала одну страницу и потеряла сознание».
* * *
Когда я завершила «Гения…», вложив туда все горести-печали своей жизни, и отдала его на прочтение в издательство «Лимбус-пресс», редактор ответил, что не может напечатать мою вещь, поскольку у них нет для меня юмористической серии.
— Так давайте я лягу в основу! — воскликнула я.
— Ляжете, ляжете, — мне ответили.
Но больше не позвонили.
* * *
Зашли с Бородицкой подкрепиться в ЦДЛ. За соседним столом сидят две прекрасные блондинки. В буфете появляются Бахнов и Калашников, нежно приветствуют блондинок, берут кофе, коньячок и садятся к нам за столик.
Мы страшно обрадовались, но все-таки спросили, почему они сели именно к нам?
— Из политических соображений, — серьезно ответил Калашников. — Потому что Бородицкая похожа на Анджелу Дэвис. А Москвина — на Долорес Ибаррури.
* * *
— Это у тебя сага, а не роман, — сказала Дина Рубина, прочитав «Гения безответной любви». — Движение цыганского табора в неизвестном направлении. Куча народу скачет верхом и катится в кибитках, взметая столбы пыли. Только иногда кто-то отлучается, чтобы украсть коня…
* * *
Дина уговорила екатеринбургское издательство «У-Фактория» напечатать «Гения…». Но рассеянный Тишков отправил им не последний, шестой, вариант романа, как мы условились, а второй.
Голый, мокрый, взъерошенный, в мыле — «Гений безответной любви» выскочил из дома и буквально был высечен на граните.
— Неужели там всенаписано, что я написала? — я просто боялась заглянуть в книгу.
— Да-да, — отвечал Тишков. — Что ты написала, то там теперь и написано.
* * *
Лев Рубинштейн:
— Прочитал ваш роман. Мне понравилось.
— Не может быть! — говорю. — Неужели прочитали?
— Не верите? Там про одну любвеобильную тетку!..
* * *
Игорь Иртеньев:
— Поди сюда, душа моя!.. Взял в поезд и прочитал. Порою в голос смеялся. Ни разу не всплакнул, врать не стану. Но в нескольких местах взгрустнулось…
* * *
— Ну, такая героиня — законченная идиотка! — сказал одобрительно Игорь Губерман. — Даже порой веришь в искренность того, что эта черта в полной мере присуща самому автору.
