Девушка взглянула на хозяйку. Вот кому — хоть бы что! Разалелась от мороза, глаза сощурила и выдохнула со страстью:
— Какое приключение! Любовь, разбойники — ну, чистый роман! Да и в самом деле — Роман! Так ведь зовут нашего героя?
— Так! — кивнула Саша. — Ты бы его хоть поблагодарила, Наденька. Если б не он, я и не знаю, что с нами случилось бы!
— Ничего не случилось бы! Ох, ты, вечная трусиха. Лучше раздень меня! — И Наденька выгнулась дугой, подставив сестрице-служанке застежку на своем салопе. — А этого Романа Шварца и благодарить нечего. Ему и так повезло — он смог со мной познакомиться. На среде-то он на меня только глаза пялил.
— Отчего так?
— Оттого что он — голь перекатная. Дядюшка-писатель его от жалости зовет. Знает, что этому Роману и поесть-то самому не на что. Говорят, он на одни селедочные хвосты с квасом живет.
— Как же так?
— А так! Говорят, весьма строптив. Ни у дядюшки, ни у других родственников просить ничего не желает.
— На что же он живет?
— А кто его знает. Служил в Петербурге в какой-то коллегии на хорошем счету. Да взял и уволился. Представляешь, в живописцы подался! Не могу, говорит, жить без искусства. Несколько лет учился в Петербургской Академии художеств, но доучиться денег не хватило. Вернулся в Москву. Вот и сидит на селедке — заказов нет, денег, значит, тоже.
— Зато он очень храбрый. Один с двоими громилами справился.
— И что?
— А то, что твой Шишмарев удрал, как заяц! Трус он, а еще адъютант! — выпалила Саша.
— Не тебе, девке, его осуждать! — взвизгнула Наденька. — Их же двое было, сама видела, каких ужасных. Вдруг бы они его поранили. А у него, между прочим, для защиты ни сабли, ни пистолета с собой не было. Специально не взял, чтобы меня не испугать. Вот как он меня любит!
— Странная любовь…
— Молчи, дура! — Личико Наденьки скривилось и пошло пятнами. — Он — граф. Не простой дворянин, а титулованный. А нынче городской народишко титулов не жалует. Нас, девушек, только обобрали бы, а его могли убить. И хорошо, что он с этой швалью связываться не стал. Он — граф, а не вояка с кулаками! А вот лично ты могла бы за меня и вступиться. Это ты за меня отвечаешь, дрянь неблагодарная!
И Наденька, развернувшись, влепила сестрице-служанке пощечину. Ну что за день, вернее, ночь?!
* * *
Утром барское семейство поднялось позднее некуда. На часах полдень — какое уж там утро?..
Сашу, конечно, барская приживалка Лизавета Матвеевна, разбудила, как обычно, в восемь. Так что спала Саша всего-то полчаса.
