На бумажке аккуратненьким почерком Наденьки было выведено: «Дом купца Лыкова напротив нового Алексеевского монастыря, что у Красного села».
— Это ж какая даль! — покачала головой Саша.
— Брать наших лошадей не смей! Нельзя, чтобы кто узнал о твоем вояже, — распорядилась Надя. — Возьми извозчика!
— Откуда ж у меня деньги?
— Ничего-то у тебя нет! — в сердцах буркнула Надя и вынула полтинник. — Бери да не мешкай: вернись, пока родители по магазинам ездят!
— Ох, Наденька… — Саша опустила глаза. — Неужто ты хочешь поблагодарить господина Шварца? Или может, ты… влюбилась в него?..
— Еще чего! — усмехнулась Надежда.
— А что? Он же такой смелый и добрый. Кто б еще к неизвестным девицам на помощь пришел? К тому же талантливый. В такого и влюбиться не грех.
— Много ты в любви понимаешь! — фыркнула Наденька. — Может, ты в него сама влюбилась? Да уж куда тебе! У тебя даже имя, не поймешь какое — Сашка. То ли девка, то ли парень. И о чем только думали твои родители, можно подумать, на твои именины настоящих женских имен не нашлось!
Саша соскочила с извозчичьих саней и огляделась вокруг. Красное село на самом-то деле уже давно не село, а московская окраина. Правда, года четыре года назад, в 1836 году, окраина обрела вторую жизнь — вокруг Красного озера в Красном селе разместился женский Алексеевский монастырь, который переселился сюда совсем не по своей воле. Сия обитель уже лет триста стояла в самом центре Первопрестольной совсем недалеко от Знаменки, на которой проживало семейство Перегудовых. Но несколько лет назад на месте Алексеевского монастыря решено было заложить величественный храм Христа Спасителя в честь победы русского оружия в войне 1812 года. И вот женский монастырь выселили с насиженного места, переведя на окраину. Среди москвичей ходили слухи, что переселение не прошло гладко. Говорили даже, что мать настоятельница монастыря в сердцах изрекла: «Не будет ничего стоять на этом месте!» Вот с тех пор ничего пока и не стоит — все строят и строят новый собор и конца этому строительству не видно.
А женский монастырь в Красном селе стал красивым городком — с четырьмя церквями, сотнями монастырских келий, приютскими и странноприимными домами, больницей и богадельней, обширным ухоженным садом и, конечно, кладбищем. Москвичи в новый монастырь валом повалили, тем более что при монастыре была иконописная мастерская, где можно было приобрети благословенные и намоленные монашками недорогие иконы. «Так что, — думала Саша, — где же еще жить бедному художнику, как не рядом с таким монастырем, где приветствуется искусство?»
