Он не хотел смотреть на нее, Лику.
Так, как он был должен смотреть. Так, как смотрел раньше. Сейчас же — он смотрел в себя, и поделать с этим она ничего не могла.
Он не хотел ее замечать, он смотрел в себя, и — его глаза оставались тусклыми и безжизненными, как будто он был не Архангелом, а ангелом смерти.
«Я бездарна. Я не в состоянии передать то самое внутреннее сияние. Почему я чувствую другие иконы, а эту — не могу? Ну почему так?» — не выдержала она.
В бессилии бросила тонкую кисть и прикрыла глаза — она снова увидела, каким должен быть его взгляд, так ясно и четко, как если бы он на самом деле смотрел на нее, но…
— Видеть мало. Я не могу, не могу это передать!
Марина подошла сзади, посмотрела через плечо.
— Все хорошо, — проговорила она. — Не надо предъявлять к себе завышенные требования. Пока. Ты учишься. Ты видишь — это уже хорошо. А психовать из-за того, что что-то пока не выходит, — глупо. Лучше пойдем покурим.
Людмила не обернулась даже, только спину выпрямила недовольно. Людмила во время работы молилась. И не любила все эти их «покуримки».
— Он не смотрит, — вздохнула Лика. — Он… не хочет смотреть. Вот взгляни на него — он как будто закрылся от нас, он… не хочет нас видеть.
— Лик, ты все-таки ребенок. Ну, он и не должен смотреть на нас. А… Вот тут если подбавить тени? Не пробовала? Вот посмотри сама — поближе к зрачку, здесь вот…
Но совет не помог — напротив, теперь Ликин архангел казался ослепшим на один глаз, да — его это не волновало. Он и не хотел их видеть. Ей даже показалось, что он этому рад.
— Да, — вздохнула Марина. — Хотела помочь, вышла фигня…
— Придумаю чего-нибудь, — махнула Лика рукой. — Пошли.
Они вышли во двор — было тепло, как будто и не было зимы, а стояла на улице поздняя осень, обсудили с Мариной такую вот «сиротскую» зиму без снега и мороза, потом Марина спросила:
— А ты не знаешь, почему сегодня нет Димки?
— Нет, — покачала головой Лика. После той встречи между ними холодок пробежал. Нет, они по-прежнему болтали, только вот — той теплоты в отношениях уже не было. Вместо этого тихо прокралось взаимное недоверие, и с каждым днем оно все крепло и крепло.
— Странно, — пробормотала Марина. — Он обещал сегодня быть на работе. Мы же с ним договаривались… Мне надо кое-что ему передать. В конце концов, я ж не бесплатно работать должна…
— Ты в этой фирме подрабатываешь? — спросила Лика.
— А, он и тебе предлагал?
— Да, — кивнула Лика.
— И? Ты отказалась? Вот глупая… Там хорошо платят. И — в конце концов, лучше уж мы будем это делать, чем бездарные мазилки!
