Когда они вошли, старик обернулся. Глаза у него были бледно-голубые, и Нико казалось, что старик смотрит мимо него, что он — слеп. Но — старик слегка раздвинул губы в улыбке и сказал:
— Привезли… Ну, слава Богу! Хоть одного привезли…
Он говорил по-русски. Сначала Нико обрадовался — ему порядком надоело это гортанное щебетание. Да и старик казался приветливым — в конце концов, вдали от Родины и монаху-черноряснику русскому рад будешь.
— Привезли, — радостно заулыбался он.
— И хорошо. А то — душа вся в дырах да черная. Подлечить бы тебя — да трудно это. Как в больнице говорят-то? Лекарствами уже не обойтись. Нужна операция.
Нико нахмурился — ему совсем не хотелось слушать дурацкие проповеди. И к чему говорить о душе, что, он может ее видеть?
Он хотел ответить дерзко, но — одумался. Куда ему идти? Он ведь сейчас зависит от них. От Елизаветы. От мальчишки. От старика. Может, старший брат нормальный будет. Раз у него какой-то замок…
— Один мужик поехал в лес за дровами. Утомившись от трудов, лег отдохнуть под большим дубом и, смотря на ветви дуба и видя на нем множество крупных желудей, подумал: «Было бы лучше, если бы на дубе росли тыквы». С этой мыслью закрыл глаза, и вдруг упал один желудь и больно ударил его по губам. Тогда мужик и говорит: «Я ошибся, Бог умнее меня и хорошо устроил, что на дубе желуди, а не тыквы», — проговорил старик. — Так и ты — радуйся, что желуди, а не тыквы.
Он засмеялся.
И повернулся к мальчику:
— Накорми его. Он так голоден и так устал, что ему не хватит сил выучить урок.
Нико встрепенулся — посмотрел на старика с вызовом, хотел сказать: «Я не маленький мальчик, мне нет нужды в ваших уроках». В груди закипало раздражение, — но старик смотрел со спокойной, насмешливой и участливой улыбкой.
— Все, что ты творишь, — выходки неразумного мальчишки, — проговорил он тихо. — Мальчишки, который из кожи вон лезет, чтобы показать всем, что он умный и самостоятельный, — а на деле он глуп, и труслив, и дерзок, не более того. Там, где мерещится свобода, нередко оказывается тюрьма. Зачем телу свобода, если душа — в оковах?
— Моя душа свободна. Мой разум, вернее, — поправился Нико.
— Душа… — засмеялся старик. — Именно душа. Она же у тебя скована ржавыми цепями. Ржа пожирает уже и ее, одни лишь дыры скоро останутся, и все твои метания — это лишь следствие болезни твоей души. А — так как тебе больно, ты хочешь, чтобы и другим стало так же больно. Вот и придумываешь, как сделать так, чтобы кому-то стало так же больно, как тебе. Чтобы — твоя ржа дотронулась до их душ… Тебе нужен урок.
