За эти дни Марта много раз вспоминала свое видение в Мариенбурге, случившееся, когда пастор Глюк читал историю царицы Эсфири. Тогда воспитаннице пастора привиделся веселый и дерзкий офицер при усах и шпаге, а потом и грозный азиатский царь. Этот галантный офицер из ее видения был как две капли воды похож на Меншикова! Значит, сбывается первая часть давнего страшного предсказания, вместе с обходительным красавцем-офицером придет и сам суровый царь Артаксеркс! Придет и заберет ее, как некогда — бедняжку Эсфирь! «О, Йохан, Йохан, почему ты не приходишь за мной!».
Марта, как могла, успокаивала себя тем, что это — пустые женские страхи, что Йохан никогда в жизни не забудет ее и будет искать хоть в Московии, хоть на дне морском, хоть в океане небесном! Да и фельдмаршал Шереметев — человек благородный и честный — не отдаст ее, словно рабыню, ни Меншикову, ни царю Петру. Пару раз Марта почти решалась бежать — через огромные пространства, домой, на руины Мариенбурга… Только бы оказаться подальше от этой неприветливой серой Московии с ее страшным царем и непонятным народом! Но тут рассудок подсказывал ей, что бегство — не выход. Одна, без денег, без провожатых, без средств к существованию, она непременно сгинет на бескрайних, как горе, русских просторах. И Йохан тогда уж точно никогда не найдет свою любимую жену! В то же время многим шведским офицерам и солдатам известно, что ливонская пленница Марта Крузе попала в дом к фельдмаршалу Шереметеву, здесь, и именно здесь ему и следует искать ее… Так Марта и не решилась на побег, а потом судьба пришла за ней в лице рокового галанта — Меншикова.
Марту разбудил Порфирич, выглядевший чрезвычайно значительно и даже торжественно:
— Вставай, девонька! — сказал он. — Борис Петрович с тобой говорить хочет.
— О чем? — удивилась Марта. — Какие могут быть разговоры ночью?
— Вставай да одевайся! Боярин сам все обскажет! — оборвал ее шереметевский денщик. — Живо, живо! Не возись с волосьями-то, и так хороша… Платье надень и иди, я за дверью подожду.
Марта поняла, что больше ничего от Порфирича не добьется, наскоро оделась и последовала за ним к Шереметеву.
Борис Петрович долго молчал, оглядывал Марту с ног до головы, как будто видел ее впервые. Потом тихо сказал:
— Беда пришла, дочка. Проклятый Данилыч забрать тебя хочет. Государев указ состряпал: велено тебя в дом к нему доставить, вроде как экономкой. Ты девка умная, сама знаешь, чего он, котяра блудливый, от тебя вожделеет. Бежать тебе, дочка, надобно…
