— Это моя экономка, Марта Крузе, — представил полячку Борис Петрович. — Из моих ливонских пленников она, взята в Мариенбурге. Дочка моя от щедрот своих ей платье подарила, вот и красуется! Притом — особа большого ума и усердия.
— Экономка у тебя много краше дочки будет! — с удовольствием нанес запретный удар Меншиков и довольно хохотнул, увидев, как вспыхнула оскорбленная Аннушка и как невольно сжались увесистые кулаки у обоих Шереметевых, отца и сына. Затем обратился к Марте и с изысканным полупоклоном заговорил с ней по-польски, проверяя свою догадку:
— Осмелюсь осведомиться у прелестной пани, не польская ли кровь бежит в ее жилах под этой бархатистой кожей?
— Батюшка у меня был польской крови, — просто ответила Марта, словно не заметив комплимента. — Самойла Скавронский его звали.
— Поляк? — заинтересованно переспросил Меншиков. — А может, малоросс? Из Правобережной Украйны?
— Не знаю точно. Но на Украйне он долго жил…
— Тогда почему пани носит фамилию Крузе? — поинтересовался Меншиков.
— Это фамилия моего мужа, он храбрый солдат шведской короны, — с гордостью ответила Марта. — Его зовут Йохан Крузе.
— Зовут или звали? — не скрывая грубого ехидства, спросил Менжик.
— Конечно же, зовут! — горячо воскликнула Марта. — Он жив, хоть я не имею известий о его судьбе с самого Мариенбурга…
— Ну, ежели в плену его нет, почитай точно в могиле! — развязно заявил Меншиков.
— Достоверно о судьбе ее мужа нам не ведомо, — строго и сурово сказал Шереметев. — Жизнь и смерть солдата — в руце Божией.
— Срам вам, Александр Данилович! Недостойно так жестоко огорчать нашу бедную Марту! — пристыдила Меншикова Аннушка Шереметева и тотчас участливо приобняла экономку за плечи. — Ты, главное, надейся и молись, милая!
— Ну что ж, ежели жив сей солдат и не в плену нашем, сам свою жену найдет. — Меншиков моментально переменил тон. — Хоть и трудно ему это будет сделать. Не в Москву же он за женой придет! А если и придет, то где искать ее станет? В доме генерал-фельдмаршала российского? Да и кто его сюда пустит?
— Да вот хоть денщик Порфирич пустит! — горячо сказала Марта. — А господин фельдмаршал обещал меня домой отослать, если мой муж сыщется.
— Сие есть правда, — подтвердил фельдмаршал. — Ежели где объявится некто Йохан Крузе и опознан будет, как муж моей слуги Марты, я честное слово даю жену ему отдать. А коли помру я по произволению Божьему, сын мой Михайло то учинит. Ежели и его Бог с баталии к себе призовет — то дочерь Анна.
