А вот самому Джуэлу надо было решать, как жить дальше, ибо его положение — куда страшнее… Между такими молотом и наковальней не проскользнул бы и выходец из Марнадраккара, не то что простой файзул…
Если смотреть честно, то сам он куда хуже любого морока. И опаснее. И никакой Марнс не распознает, что лежит у него на сердце.
Это Ирин Фатум фанатично смотрит в будущее и ни в чем не сомневается, ему хорошо. Джуэл и сам был таким в его возрасте: как ни крути, маленький хмырь — всего лишь мальчишка, уверовавший в высокую миссию. Но, хвала Небесам, Джуэл-то из безоблачного детства давно вышел и начал сомневаться. Теперь он не знал, как быть. С одной стороны — долг перед Орденом и фанатик Гердон Лориан, с другой — собственная совесть; Сохраняющие Жизнь; вера в правду и справедливость и — Сайнарнемершгхан Сайдонатгарлын… такой, каким он был до своей лживой речи — теперь-то он готов выложить дорогу в рай трупами девяти талантливейших людей Омниса… да просто ЛЮДЕЙ, молодых и честных… Причем, дорогу выкладывать он вздумал отнюдь не своими руками… а руками его, Джуэла…
— Я не хочу вести людей на верную смерть, учитель, — сказал он перед походом Кангасску Абадару. — Я не убийца и не лжец.
— Я буду с тобой честен, Джуэл, — сурово сказал тот, скрестив руки на груди. Ветер трепал его плащ. — Они давно уже мертвы. Еще до того, как приняли ученичество. Есть только ты.
— Я не понимаю… — ошарашенно прошептал тогда Джуэл.
— Поймешь, — отрезал Абадар. — Когда ступишь на берег моря Кармасан с горящим обсидианом на груди.
«Мертвы уже давно…» — несчетное количество раз Джуэл проговаривал эти слова и пытался понять их. Что бы это значило? Например, что они приговорены судьбой с такой участи? Или что были на пороге смерти до того, как приняли ученичество, и все равно умерли бы?.. Нет, это невыносимо…
Джуэл тяжело вздохнул и поднял глаза… Пока он размышлял, мир жил своей жизнью.
Коста, уже облаченный во все чистое, сворачивал для стирки запачканную кровью одежду. Маленький Джармин донимал его вопросами о случившемся приключении. Орион сидел в сторонке и заботливо мастерил для Джармина деревянную дудочку… Все были заняты чем-то мирным…
Джуэла Хака захлестнуло отчаянье…
