— Предъявите документы!
— А? Что? Я ничего не делал! — на повышенных тонах откликнулся он.
Не люблю людей, которые чуть что сразу начинают орать. Но в этом голосе явственно слышалась паника, чем ужасно хотелось воспользоваться.
— «Ничего не делал», говоришь? А это что? — подкинул я носком сапога опрокинувшуюся сумку, из которой лезло ее содержимое: несколько пергаментов, какие-то мешочки, пара собачьих черепов, свечи…
— Имею право! — вскрикнул незнакомец. — Это моя могила! Что хочу, то и делаю! Иди ищи себе другую!
Я хохотнул:
— А если мне вот эта нравится?
— Уйди! — Левой рукой он сотворил охранный знак и сопроводил его таким мощным зарядом магии, что, будь я покойником, от меня осталась бы лишь горстка пепла. А так — как будто пыльным мешком в грудь ударили.
— Так ты… живой? — Он уже откровенно взвизгнул.
— Да. И ты что-то на мертвого не сильно смахиваешь! Говори, чего возле чужой могилы забыл?
— Моя это могила…
— Место себе, значит, застолбил? Какие сознательные жертвы пошли! Просто новое слово в новейшей теории жертвоприношений!
— Слушай… те, — голос некроманта — не распознать в нем коллегу я не мог, особенно после общения с Гебрианом Чернореченским! — снова задрожал, — идите отсюда! Я ничего не делал! Я имею право тут находиться! Это — моя могила… То есть могила моего дедушки…
— Да? — Я сделал шаг вперед, наклоняясь к покосившемуся и густо поросшему мхом и лишайниками старому надгробию. Луна зашла за облако, половина источников света была благополучно погашена, и прочесть несколько слов удалось с трудом. — Что-то не верится!
— У меня документы есть! Что я, не могу по родному дедуле соскучиться? В гости пришел…
— Ночью? На могилку?
— Ага. — «Внучок» весьма натурально всхлипнул. — Он, можно сказать, всю жизнь мечтал, чтоб я выучился, человеком стал… Ждал-ждал и не дождался… Бедный дедуля… Вот я и решил в гости заглянуть… пообщаться по-родственному…
— А это что? — Я указал на мешок. — Гостинцы? Пирожок и горшочек масла?
— А если и гостинцы, что с того? Для любимого дедушки ничего не жалко! Вы считаете, что…
В это время предательница-луна выглянула на небо снова, осветила мое лицо, и мы с незнакомцем сразу сообразили, что являемся ровесниками. Более того, его лицо оказалось мне знакомо! Нет, на одном курсе мы не учились, но в коридорах Колледжа, общежитии и столовой пересекаться доводилось. Как, бишь, его звали? Парень мигом успокоился и перестал трястись.
— Так, а ты чего тут забыл? — напрягся он. — Иди своей дорогой, это — моя территория!
