— Здесь он, здесь, — успокоил маньчжурского стрелка отставной хорунжий.
— Можете в этом не сомневаться, — подал голос Курбатов, отбирая документы у мертвого красноармейца.
— Что, красные напали? — спросил барон, осторожно приближаясь к ограде не со стороны калитки, а со стороны руин монастыря.
— …И полегли, — ответил хорунжий. — Вы-то кто, откуда взялись?
— Подпоручик фон Тирбах, если не возражаете?
— Тирбах? — удивленно спросил отставной хорунжий, добивая штыком корчившегося у его ног красного лейтенанта. — Знал я одного Тирбаха. Лютый был генерал.
— О генерале потом, — вмешался Курбатов, опасаясь бурной реакции родственника генерала фон Тирбаха. — Пока же займемся бренными телами.
— Все-таки эти красные выследили вас, ротмистр, — молвил Родан, задумчиво почесывая подбородок: теперь куда-то нужно было девать тела убитых.
— Если бы они действительно выследили меня, — возразил Курбатов, — то примчались бы сюда целым табуном. И, прежде чем заговорить с вами, окружили бы всю усадьбу, а не телились у крыльца, самокрутки с хозяином раскуривая.
— Выходит, что просто так, на понт меня брали?!
— Судя по всему — на понт. Не знали они обо мне, не готовы были перехватывать диверсанта. Видно, приглянулись вы, хорунжий, этому лейтенанту, которому покоя не давал сам тот факт, что в станице все еще обитает бывший белый офицер.
Вместе с остальными подоспевшими стрелками они посносили убитых в распадок, что находился в тайге неподалеку от руин монастыря, набросали на них веток и облили керосином.
— И ничего такого особого в вашей усадьбе, господин хорунжий, прошлой ночью не происходило, — проговорил Курбатов, устало глядя на разгорающееся пламя костра. — Ни одного выстрела не прозвучало. Когда останки обнаружат, спишут их на диверсантов, к которым вы, Родан, никакого отношения не имеете.
— Даст бог, спишут, — неуверенно согласился с его версией событий отставной хорунжий.
— И военфельдшер подтвердит, что никто вас этой ночью не тревожил. Власевич, соберите патронташи красноармейцев и знайте, что не только вы умеете добывать трофеи. Мы свой диверсантский паек тоже едим не зря.
Проходя мимо дома хорунжего, Курбатов еще раз увидел Алину. Женская фигура в белом четко выделялась на фоне огромного кедра, под сенью которого только что пролилась кровь.
«Троих убил, и, не доведи Господь, одного зачал. И все это — в одну ночь! Странные случаются все-таки ночи!..» — подумал ротмистр, мысленно прощаясь с молчаливо провожавшей его казачкой.
