— Хотя вы всего лишь приветствовали фюрера в связи с его приходом к власти, выражая готовность совместно выступить против общего врага — всемирного коммунизма.
— Да вы, оказывается, прекрасно осведомлены об этом? — удивленно вскинул брови Семенов.
— Профессиональный контрразведчик. По должности положено. Впрочем, вы не очень-то и скрывали свои симпатии. В конце концов германцы и японцы — союзники. Правда, пока что Токио все еще выжидает.
— Преступно и подло выжидает, в соболях-алмазах, — поддержал его атаман. — Там, видите ли, сладострастно ждут, когда два тигра, Германия и Россия, упадут замертво, или по крайней мере предельно обессилевшими, чтобы затем величественно спуститься со своей святоглавой Фудзиямы и преспокойно овладеть всем тем, за что эти тигры столь долго и кровопролитно сражались. Однако же нам сие хорошо известно, разве не так, полковник?
— Понятное дело, — кротко согласился Родзаевский, поглядывая на Курбатова, который по-прежнему вертел между пальцами ножкой стопки.
— Как известно и то, — продолжил тем временем атаман, — что наша армия нужна японцам всего лишь для создания Великой Азии, их Великоазийской империи, а не для того, чтобы в союзе с германцами она сражалась за единую и неделимую Россию.
— Но в таком случае получается, что мы свое время упустили, господин командующий, — откинулся на спинку кресла Родзаевский. — Большевики и их союзники вот-вот окажутся у границ Германии, границ рейха.
Генерал выслушал его спокойно. Он ожидал подобного возражения. У него было свое видение того, что происходило сейчас в далекой Европе, к которой он хотя и стремился (подобно тому, как всякий провинциал стремится хоть день-другой побывать в столице), но которую в то же время недолюбливал.
Здесь, в Сибири, все казалось проще, понятнее, естественнее. Совсем недавно в газете «Голос эмигранта» он писал: «Нам, русским националистам, нужно проникнуться сознанием ответственности момента и не закрывать глаза на тот факт, что у нас нет другого правильного пути, как только честно и открыто идти с передовыми державами «оси»[14] — Японией и Германией».
По части того, что идти надо «честно и открыто», Семенов, конечно, лукавил. У него были свои виды и планы. Точнее всех их сумел очертить Верховный правитель Колчак, назначив атамана «правителем Восточной Российской Окраины». А еще до Колчака такую же «полноту власти» ему обещал Керенский, — как плату за войска, которые он приведет из Забайкалья в помощь Временному правительству. Однако тогда не состоялись ни войско, ни «полнота власти»…
