Мы вернулись в Москву, и вдруг на следующий день, когда мы сидели и смотрели телевизор, в кадре промелькнул репортаж из деревни Хмельники. В мозгу моем что-то щелкнуло, в памяти промелькнуло некое странное название. Какая-то молния-подсказка из прошлого…
– Подожди! Подожди… – потерла я лоб рукой.
– Что такое?
– Стоп-стоп! Не торопи меня.
– А я и не тороплю.
Через пару минут я просияла и вскрикнула:
– Эврика!
– Что такое? – с подозрением посмотрела на меня Тата.
– Что-то мне подсказывает, что следы нужно искать в деревне Охмелино!
– Почему ты так решила? – спросила Тата, намазывая маслом кусок хлеба.
– Потому что… – я тряхнула волосами, – можешь считать это шестым чувством! Просто однажды я подслушала его разговор с кем-то. Я пришла пораньше, он говорил по телефону… и упомянул это смешное название Охмелино. И страшно был раздражен, что я этот разговор услышала. Свой гнев Слава не мог излить на меня, но по его лицу было видно – мужик не в себе. Я еще удивилась и спросила, что за странное название, может быть, Похмелино? Но он оборвал меня и сказал, что все это чепуха. И не надо мне забивать себе голову. А когда я спросила, с кем он говорил, Слава с трудом сдержался, чтобы не вспылить. А ведь он по большей части был нежным и спокойным. Меня это очень удивило, но он… – я запнулась. – Короче, Слава предоставил мне полный набор сексуальных услуг, и я обо всем забыла.
– Ты все еще его любишь? – тихо спросила Тата.
– Не знаю, – нахмурилась я. – Наверное, уже нет. Только вот зачем он Русю-то подставил? Заставил ее участвовать в этом обмане? Девчонке еще жить и жить! Когда я шла сюда из полиции и думала об этом, мне казалось: если он мне попадется под руку – разорву в клочья! А затем…
– Договаривай! – кивнула Тата. – Мне ты можешь рассказать все.
Я с благодарностью посмотрела на нее. Вот что значит – русская закваска! Сколько ни торчи в этих Европах-Америках, а русское нутро не выскоблишь и русскую отзывчивость не растеряешь. Сколько мы были знакомы с Татой? Всего лишь год! Потом она уехала. Несколько раз приезжала, мы перезванивались. Я считала ее своей хорошей знакомой. А она сразу откликнулась, пришла ко мне на помощь…
– Затем… – я говорила нехотя, слова не шли с губ. – Я все вспоминала нашу свадьбу. Какая она была красивая… Сказочная. И как все оборвалось, и самое интересное, я чувствовала нутром, что все это – ненастоящее, театральное какое-то… Наверное, я просто не заслужила это счастье. Золушка, которую допустили на бал, а потом выгнали.
