– Как видишь. А отчего ты ко мне не пришла и не разбудила?
– Я заглянула к тебе, – пояснила Тата. – Но ты так сладко спала, что будить тебя – означало бы навлечь на себя смертный грех, а поскольку за мной и так грехов водится немало, то вешать на свою душу еще один я не захотела. Так что решила позавтракать в одиночестве. А ты тут и явилась.
– Говоришь, как будто и не рада мне.
– Ага! Лишний роток. Еще и на тебя яичницу теперь готовить надо.
– Обойдусь. Кстати, я ее и не очень-то люблю. Бутерброд с копченой колбасой меня вполне устроит.
– Ну и отлично. Чайник сейчас вскипятим и обдумаем план действий. – Тата сняла с плиты сковородку, на которой пыхтела и шкворчала яичница, и, взяв деревянную подставку, с размаху поставила сковородку на нее.
При этих словах я невольно поежилась. Мысленно я оттягивала этот момент, но и прятать голову в песок, как страус, было глупо. Я ведь приняла решение приехать сюда, приняла его я добровольно (хотя и под нажимом Таты, съехидничал мой внутренний голос), и поэтому отступать было поздно.
Тата как будто почуяла мое состояние.
– Эх, Юля! Трусиха ты настоящая. Раз мы уж взялись за это дело, идти нужно только вперед. Смелость города берет, так, кажется, нас в школе учил историк Святослав Викентьевич, светлая ему память!
– Все в порядке, – попыталась переубедить я ее. Еще не хватало – показать подруге свою слабость! Татка, конечно, очень близкий мой человек. Но на язычок ей лучше не попадаться. Сгнобит в два счета. – Просто я не представляю, как мы будем… действовать.
Тата издала звук, похожий на фырчанье:
– Все уже продумано, подруга, не боись! Сначала нужно опросить свидетелей по второму разу. Авось кто-то что-нибудь и вспомнит.
– Прошло время, – засомневалась я.
Тата смерила меня снисходительным взглядом с головы до ног.
– Вот именно: потому что прошло время, языки и развяжутся. Тогда они все были слишком напуганы. Полиция, то да се… А сейчас все расслабились. Прошло три месяца. Потом, мы – лица, властью не облеченные, и поэтому нас бояться незачем. А еще… – Тата замолкла и нахмурилась.
Но я слишком хорошо ее знала и поэтому спокойно сказала:
– Продолжай. Сказав «а», говори и «б».
– Я просто подумала… – Татка придвинулась ко мне. – Тот, кто причастен к этому, поймет, что за это дело взялись снова, и тем самым обнаружит себя. Мы как бы разворошим это осиное гнездо.
– Ты думаешь? – Я потерла большим пальцем указательный. – Мне кажется, искать концы нужно не здесь.
