— Ты меня не агитируй! — разозлился Генка. — Понял? Не на того напал. Хочу свищу, хочу пою!
Но от сравнения с буржуями ему стало не по себе, сквозь веснушки на щеках пробилась краска.
А Колька, понизив голос, с раздражением говорил:
— Уходи, я с тобой по-хорошему, а ты… Бросай топор! Уходи! Слышишь?
— Вот и не заставляй, нечего, — ворчал Генка. — А насчет топора — захочу, так запущу, что и концов не сыщешь. Понял?
Колька отступил, глубоко вздохнул и махнул рукой: как хочешь, мол.
«Значит, в самом деле надо мною никто не шутит, — подумал Генка и сперва неохотно, но постепенно все более увлекаясь работой, застучал топором, жмурясь от ледяных брызг. Подумаешь, велика наука колоть дрова, вот посмотрим, кто еще позади останется».
…Солнце высоко поднялось над широкими просторами реки. Удивительно чист был воздух. Далекий противоположный берег с рыбачьими посудинами казался почти рядом. Хорошо были видны колокольни деревянных церквушек, расположенных на возвышенных местах, а ближе — темные деревья с обнаженными ветвями. Ветерок с Каспия доносил солоновато-горький, раздражающий запах моря.
А люди работали — дружно, яростно, весело.
Почти не слышно было разговоров. Лишь изредка ворвется в перестук топоров и визг пил задорный девичий смех или отдельный выкрик.
До ребят донесся простуженный голос Глеба Дмитриевича:
— Поднажмем, граждане и гражданки, поднажмем, флотцы!
Глава 20. Что было дальше на Волге
Мария Ивановна появилась среди ребят незаметно. Одетая, как всегда, в свое старенькое с облезлым воротником пальто, она осторожно держала начищенные до блеска судки.
«Наверное, нам что-нибудь поесть принесла, — подумал Колька и посмотрел на друзей. — Ох, и обрадуются они».
Мария Ивановна развязала платок на голове и, указывая на бревна, недоверчиво спросила:
— Неужели всю эту гору своротили?
Наташа, гордая, что она наравне с мальчишками участвует в работе, пряча упорно налезающие на глаза волосы, неожиданно для себя сказала:
— Мешают, мама, лезут и лезут.
Мария Ивановна добродушно ухмыльнулась:
— Я тебе, Наташа, про Ивана, а ты мне про Петра. Бревна-то сами заготовили?
Наташа обиженно сморщила нос:
— Известно сами, а кто же еще?
Мария Ивановна сказала с уважением:
— Ну вот что, работяги, принесла я вам немного супу, только хлеба нет.
— Ша-баш! — обрадовано возвестил Колька.
Ребята смотрели на Марию Ивановну, на судки.
Легкий шумок прокатился среди мальчишек: «Вот это да…»
— Суп-то горячий, — сказала Мария Ивановна и задумалась: в кастрюлях было на двоих.
