И – тишина.
Если не считать громкого урчанья в чьем-то животе.
– Пупсик, ты в порядке?
– Я счастлив, о Беспределица Ева! – голос Альеносхромпа вновь стал прежним. – Как учит Мудрый Терц Второпредков: «Забота – не волк, лесть не ублажит!»
Пар медленно оседал на стенах, конденсируясь каллиграфически безупречным хокку:
…Задворки Вселенной.
Звезда устала.
Коллапс.
Сквозь слоистые пряди проступал силуэт Ублажителя-IV: брат по разуму на глазах съеживался до прежнего стандарта. Крошились лезвия, опадали иглы, втягивались стволы, бензопилы прекращали грозный трепет… Только баллистическая ракета, к тихому восторгу Евы, не спешила увядать, лишь втянула в себя острые крылья-стабилизаторы.
А потом из тумана явилась растерзанная баррикада.
***
Чертова дюжина яйцевидных коконов, внутри которых слабо шевелились корсары, валялась в цементной крошке.
– Слышь, землячок… Чего это ты с ними сотворил?
Альеносхромп весь светился чувством выполненного долга:
– Ублажил! Пребывая в малых коконах наслаждений, они честно заработали блажь-паек с постановкой на казенное удовольствие.
– А если вылезут?! – капитан Стриммер не спешил ставить нейро-топор на предохранитель.
Изумление Ублажителя-IV было безгранично.
– По своей-то воле?! Впрочем, если вы настаиваете, о Беспределец Стриммер, я могу…
– Да что ты, пупсик! Он ничуть не настаивает! Грешно прерывать чужое счастье! – поспешила вмешаться есаул О'Райли, а капитан с обер-сержантом дружно поддакнули.
– Ну ты даешь, землячок! – Небейбаба приобнял брата по разуму, одновременно тесня его подальше от упакованных корсаров. – Я-то думал, что ты этот, биомать на биомассу… А ты тот! Ты такой тот, что прямо тот еще! Эх, да что там! Ура зеленым!!!
Для Альеносхромпа это был миг триумфа. Вот что значит умение принимать самостоятельные решения и способность к импровизации – далеко не каждый разумный Улья может похвастаться подобными талантами!
Грядущая белизна внешних ребер становилась реальностью.
где атмосфера оставляет желать лучшего, проявляются самые возвышенные чувства, а финал грозит продолжением
На «Летучем Китайце» воняло табаком «Святый Крепкий», горелым временем и ромовой отрыжкой. По углам пищали крысы: торопливо надевая скафандры, они собирались бежать с тонущей шаланды. В пробоины подтекал вакуум: помпа не справлялась с нагрузкой. От космической пыли, сочившейся из треснувшего иллюминатора, хотелось чихать.
– А вдруг засада?
– Вряд ли. Но лучше держаться вместе. Зря ты, Алька, скукожился… Вдруг еще кого ублажить приспичит?!
