– Ну, мало ли? Может, у него глисты? – предположил капитан.
– Бывает! – со знанием дела подвел итог Небейбаба. – Помню, на Вшивом Гоминоиде у фельдфебеля Шандора тоже перед боем «жрунчик» случался. Однажды в темноте вместо тушенки банку лыжной смазки навернул. И хоть бы хны! Оно, кстати, по вкусу…
Обер-сержант подавился кулинарным воспоминанием и умолк. Потому что из-за поворота коридора с трудом выбрался Альеносхромп. Глядя на него, сразу становилось ясно: андро-стюард ничуть не преувеличил, а, возможно, даже и преуменьшил размеры опустошений, произведенных Ублажителем-IV на корабельном камбузе. Оставалось загадкой, каким образом его экзоскелет выдерживает давление раздувшегося вдесятеро брюха. Сам же брат по разуму, похоже, никаких неудобств не испытывал: напротив, весь так и лучился чувством глубокого удовлетворения.
– Слов на ветер не бросает, – отметил Телепень. – Сказал «Успею!» – и успел! И впрямь, чего харчам зря пропадать…
– Остался целый час, – мучаясь одышкой, сообщил Альеносхромп. – Время еще есть.
Стриммер оторопело выдохнул:
– Время? Разве в кладовке еще что-то осталось?!
Вместо ответа разумный Улья с заметным трудом вскарабкался на стену. Проверил на прочность трубу парового отопления. Оставшись доволен результатом, захлестнул вокруг трубы хвост, мигом стянул его хитрым морским узлом и повис вниз гребнем. Тело брата по разуму быстро покрывалось толстым слоем хлюп-жижи, которая густела, темнела и схватывалась глянцевой коркой. Через пять минут на стене висел кокон-переросток с членистым хвостом сперматозоида-мутанта.
– Закуклился!
– Тоже вариант, кстати. Такую пакость любой трогать побрезгует. Глядишь, уцелеет…
Удары кварковой кувалды слышались все отчетливее.
***
– Сарынь на кичку!
– На абордаж!
– Пиастры! Пилястры! Пиары!
– Обождите! Мне ногу придавило!
– Которую?
– Единственную!..
Диафрагма, страдальчески пискнув, сдалась натиску. Баррикада продержалась немногим дольше. Обер-сержант первым открыл огонь, когда экипаж «Летучего Китайца», в клубах известковой пыли, вломился в стык-шлюз – однако гости были готовы к радушному приему. Авангард корсаров мигом отмахнулся плазменными ятаганами, скручивая траектории обер-сержантовых выстрелов в клубок. Чертова дюжина насквозь прожженных флибустьеров: кто без руки, кто без ноги, кто у семи нянек без глазу. Капитан вообще на три четверти киборг – единственный зрительный фотодиод горит во лбу хромированного черепа, вибро-крюк заменяет каждый второй палец, ноги при ходьбе мерзко визжат четырьмя коленными блюдцами.
