Кроме ересей такого "необузданного", так сказать, характера по своим учениям и ритуалу, возникали десятки других, но уже из иного источника. Мысли, воспитанной на диалектических тонкостях, на неоплатонизме, Евангелие казалось философски убогим, по крайней мере, крайне неполным как система, учением. И созерцательные умы взялись за дело дополнения, раскрытия его метафизической сущности. Отсюда новые "монстры" причудливейших учений, догадок, сект, и фраза Тертуллиана "философы— патриархи еретиков" (цитирована у Иеронима XXII, 1148) в общем верно передает взаимоотношение, существовавшее между философией и поздним гностицизмом. Во времена Иеронима пользовалась самым широким распространением одна ересь подобного рода — именно Оригенова (Ориген между 185— 256 гг. приблиз.). Иерониму мы обязаны и сохранением некоторых положений ее. Вот из них наиболее любопытные:
1) Солнце и Луна и звезды суть существа одушевленные, и подобно тому, как мы, люди, за наши грехи наделены телом грубым и косным, так и светила небесные приняли такие-то и такие-то формы, чтобы светить• более или менее, и демоны также, за большие грехи, облечены в воздушное тело.
2) Ангел или душа или демон, которых он (Ориген) считает одинаковой природы, но разной воли, могут по степени нерадения и неразумия становиться скотами и выбирать, вместо мук геенны, положение низших животных, обитать в водах и источниках и принимать тело тех или других рыб, так что нам следует бояться не только мяса четвероногих, но и рыб.
3) Пусть исследует любопытный читатель, так же ли сам себя познает Отец, как познается Он Сыном, зная, что писано есть: "Отец, пославший Меня, более Меня" (Ин 14, 28); он согласится, что справедливее думать, что и в познании Отец больше Сына, поскольку Он и совершеннее и чище познается самим собою, чем Сыном.
4) И может быть, подобно тому, как умирающие в этом мире по отделении души от тела соответственно различию дел различные места занимают в преисподней: так и те, которые умирают в Иерусалиме небесном (выражусь так), нисходят в преисподнюю нашего мира и по мере заслуг своих занимают на земле разные места.
5) Нам недостает еще истинного Евангелия, о котором, как о Вечном Евангелии, читаем в Апокалипсисе Иоанна, — разумеется "вечном" по сравнению с этим нашим Евангелием, которое временно и проповедано в мире и веке преходящем. И если уж исследовать страдания Христа, хотя и дерзко и страшно искать Его крестных мук на небе, однако же, если духовные грехи есть и среди сил небесных, и если мы не стыдимся исповедать Крест Господен ради разрешения того, что Он искупил своим страданием, почему же бояться нам предлагать что-нибудь подобное в местах горних по истечении веков, чтобы роды всех мест были спасены его страданием?
