Петя хотел сказать, что он никакой не прыгун, а клоун, но промолчал и стал поспешно раздеваться.
Что было делать? Иначе ведь на арену не попадешь. Костюмерша помогла ему стянуть рубаху и штаны и стала надевать на него спортивную форму.
— Что это с вами случилось? — спросила она, с трудом натягивая на его покатые плечи костюм. — Отчего вы вдруг растолстели?
— Это я так надулся, — сказал Петя. — Тяните скорей! Я сейчас обратно выдуюсь.
Костюмерша так и не смогла застегнуть пуговицы на его спине и, махнув рукой, выпроводила его из комнаты.
У входа на арену Петя заметил группу артистов и пристроился к ним.
А в это время директор цирка прошел в конюшню, и, хоть она называлась конюшней, там, кроме лошадей, стояли слоны и верблюды, а в звериных клетках сидели свиньи, петухи и кошки. Директор снял плащ, повесил его на гвоздь и удалился.
Раздумывать было некогда.
— Прыгайте! — скомандовал Непоседа и соскочил на асфальтовый пол.
За ним вывалились Нетак и Мякиш.
— Зде-есь Пети нет! — сказал Мякиш. — Что ему де-елать среди свиней и медведей?
— За мной, на арену! — зазвенел Непоседа.
Но где находилась арена, никто из них не знал. Они устремились вперед и впопыхах наткнулись на клетку с обезьяной. Мартышка подскочила к решетке и что-то затрещала на своем обезьяньем языке.
У мартышки были очень умные глаза, а обезьяний язык оказался не таким уж сложным. Они бы охотно побеседовали с ней, но сейчас было не до этого.
— Простите, вы не скажете, как пройти на арену? — вежливо спросил Непоседа.
Обезьяна немедленно протянула хвост через решетку и, свернув его узелком, показала кукиш.
— Ловко! — изумился Мякиш.
А Нетак рассердился и ударил деревянным кулаком по дверце. Замок звякнул, и дверца распахнулась. Обезьяна как пуля выскочила из клетки и исчезла.
— Сами найдем, подумаешь! — рассердился Непоседа и побежал по длинному коридору.
Чем дальше они бежали, тем громче были слышны смех, музыка и аплодисменты. Так они оказались у выхода на манеж.
Проскочив под бархатными портьерами, человечки очутились в большом цирковом зале у круглого барьера, обтянутого красным плюшем.
Прожекторы освещали арену, оркестр играл веселый галоп, публика шумно хлопала. Ослепленные яркими лучами прожекторов, они сперва ничего не могли разглядеть, но, когда глаза их привыкли к свету, они увидели перед собой Петю. Что с ним происходит, они понять не могли. Одетый в тесную цирковую форму, Петя вырывался из рук каких-то акробатов.
