— Как ты думаешь, успеют Женя с Федей организовать «поездку»? — иносказательно спрашивала девушка.
Приятель улыбнулся и ответил:
— Кажется, успели! — И продолжил уже для меня:
— Какое-то чувство говорит мне, что мы не одни.
Я отлепился от Славки и пошел на контакт с Ташей, транслируя ей те же мысли: «Я с вами! Все в порядке! Я готов!» Таша среагировала гораздо сильнее. Она замерла, прислушиваясь к себе, и прошептала, улыбаясь:
— Спасибо, Жека! Я чувствую тепло твоей поддержки. Понятно — ты с нами. Но сейчас цепляйся к Славе и плыви с ним на собрание.
Уже громче, обращаясь к Ярославу, она сказала:
— Он с нами, я это тоже чувствую. Иди, все будет в порядке!
Они встали, чмокнулись и вышли из комнаты.
Я благополучно болтался за Славкиной спиной, пока он шествовал по коридору. Мой поводырь постучался в кабинет начальства и открыл дверь. В комнате сидели двое мужчин. Один в возрасте, солидный и седой дяденька в очках, Славкин шеф, Евгений Витальевич Корюхов. Второй, среднего возраста мужчина, обладал властным и твердым лицом, выдающим его принадлежность к организованным, с армейским порядком структурам. Одет он был безлико: в стандартный серый костюм, как, наверное, и положено особисту. Пока все представлялись, я подскочил к Славкиному шефу и пристроился у него за спиной. Прилипая к нему, я старался только подслушивать и не фонить своими мыслями, чтобы «клиент» не замкнулся в себе. Мысли у Евгения Витальевича скакали с одной на другую, и сначала было трудно сориентироваться. Между тем собеседники уселись вокруг шефского стола, и особист непринужденно начал беседу:
— Ярослав Иванович, я попросил Евгения Витальевича о встрече с вами для того, чтобы обсудить обстановку в науке в целом и в нашем институте в частности, в особенности с позиции безопасности и защиты авторских прав. Вы знаете, при нынешней открытости страна потеряла огромный научный потенциал в виде высококлассных специалистов и научных разработок.
— Ну, я думаю, это следствие неравномерного распределения финансирования, когда деньги тратились на реактивы и оборудование, но не на людей, работающих в науке. Вот и разбежались все, как только двери открылись, — саркастически улыбаясь, заявил Слава.
— Вы правы, но лишь отчасти, — продолжил особист. — Вы помните, был период, когда денег не хватало ни на что, и люди разъехались просто потому, что не было возможности даже работать. И это их право. В нынешней обстановке мы не можем никому запрещать распоряжаться своей судьбой, но… пока это не идет вразрез с интересами государства…
