— Сла… Славочка, миленький, я сейчас упаду!
— Что ты! Ласточка моя, я не дам тебе упасть! — Славка быстро среагировал, исправляя положение: подхватил Ташу на руки и осторожно понес в свою комнату — подальше от музыки и разбросанных в гостиной пивных банок. Ногой открыл дверь и неуклюже, боком, внес девушку внутрь. Наташа, уже совсем плывя в тумане, обняла Славу за шею и прижалась к его плечу.
Он усадил ее на диван, сам, стоя перед ней на коленях, потянулся обнять ее, но уперся животом в ее ноги. Она сначала судорожно их сжала, как будто стесняясь, но вдруг, решившись, раздвинула колени и притянула его за шею к себе. Так они и слились в странном сумбурном объятии, боясь шелохнуться и сказать что-либо, словно два аккумулятора, заряжающиеся друг от друга мощным потоком энергии. Вокруг стояла тишина — музыка в гостиной сама прекратилась, — видимо, треки в списке песен кончились.
Он, уткнувшись ей в плечо, плыл в тонком аромате каких-то незнакомых духов и прислушивался к частому биению милого сердца. Она, прижавшись щекой к лохматой голове и закрыв глаза, впитывала в себя ставший вдруг таким родным легкий запах его пота, смешанный с остатками утреннего дезодоранта. Она чувствовала, что этот запах, становясь близким, записывается куда-то в самую глубину ее подсознания, намертво привязывая ее душу к нему на уровне первобытных инстинктов. Постепенно, как бы слегка насытившись энергией любви, они стали робко ласкать друг друга: он водил рукой по ее стройному телу, то лаская упругую грудь, то гладя длинные ноги, а она теребила его волосы и целовала лохматую голову. Наконец он шепотом спросил:
— От меня, наверное, как от пивной бочки разит. И поцеловать тебя даже боюсь.
— Смешной! Мне теперь этот перегар на всю жизнь запомнится лучше запаха самых прекрасных цветов. — Она решительно подняла своими узкими ладошками его голову, повернула к себе и жадно потянулась к губам.
Он только успел окунуться в озера ее глаз и найти горячие, слегка шершавые, мягкие губы, и им снова долго было не до слов…
Потом они сидели, перешептываясь:
— Ты знаешь, у меня такое чувство, что щелкнул какой-то тумблер и выключил старую жизнь, а вместо нее включил новую и что все в этой жизни уже будет по-другому, даже имя у меня будет другое: Таша. Мне так нравится, когда ты меня так называешь.
— Я только сегодня, перед твоим приходом понял, как я тебя люблю! Представляешь, я собрался топить горе в вине, а вместо этого размечтался о тебе. И вдруг мои мечты материализовались прямо у меня в коридоре.
