Мы попросили русских хозяев избы обрисовать обстановку. Они объяснили, как могли, что деревню постоянно обстреливают, днем - русские "катюши", ночью - немецкие танки. Миллерово уже совсем близко, до него осталось меньше 40 километров, там пока немцы.
Это была хорошая новость.
Обменявшись мнениями с другими офицерами, я вышел из избы. Создавалось впечатление, что колонна здесь задержится на какое-то время. Большинство солдат разбрелись по деревне. Время шло, но никто не командовал общий сбор.
Взошла луна. Ледяной ветер усилился. Почувствовав, что больше нет сил выносить холод, я забрел в большой хлев, до отказа набитый людьми. Сперва мне показалось, что температура здесь вполне терпимая. Но через некоторое время я был вынужден уйти, потому что непрекращающаяся ругань, крики и перебранки делали хлев похожим на преддверие ада. Во всех постройках, стоящих в непосредственной близости от дороги, было то же самое.
Глава 16.
25 декабря
Мне показалось, что прошла целая вечность, прежде чем колонна снова тронулась в путь. Первыми, как и раньше, шли немцы, за ними - итальянцы. Танки двигались с флангов.
Я плохо помню ту ночь. Сначала я обнаружил, что рядом нет никого из моих друзей-офицеров. И я долго шел среди солдат, стараясь не отстать от саней консула. Мне смутно помнится одно: когда мы немного отошли от деревни, немцы обнаружили, что идут не в ту сторону. Не исключено, что они решили изменить направление движения по каким-то другим, известным только им причинам. Во всяком случае, мы долго стояли на какой-то возвышенности, открытые всем ветрам. Мороз стал чудовищным. С того места, где мы стояли, можно было разглядеть бесчисленные и совершенно одинаковые пологие холмы и обширные равнины, покрытые нетронутым белым снегом. Дул пронизывающий ледяной ветер, холод все усиливался.
Кажется, мы вернулись в деревню, а может быть, вошли в какой-то другой населенный пункт. Я заснул на ходу. Не знаю, сколько длилось такое состояние, но пробудился я от протестующего вопля солдата, которого я едва не сшиб с ног. И тут я понял, что мир вокруг меня сказочным образом изменился. Я обнаружил себя сидящим в гостиной уютного отеля, расположенного в горах Швейцарии. Стены помещения были красиво отделаны деревянными панелями, хрустальные люстры заливали его ярким праздничным светом.
Я никогда не стремился к показной роскоши, поэтому думаю, что в бреду я попал в такое изысканное окружение лишь потому, что много месяцев не видел ничего более фешенебельного, чем палатки, землянки и хижины с соломенными крышами.
