Когда я выжал из головы пленника всё более-менее полезное, встал вопрос - что с ним делать дальше. Пока Инспектор находится у меня в плену, имелась прямая возможность управлять им через огненную клятву. Косвенная возможность прижать его шантажом тоже не лишняя, жить этот товарищ очень хотел. Выяснив, что недолгое пребывание в плену никак не скажется на его репутации в дружине Сома, так как на плановое дежурство заступать ему только к сегодняшнему вечеру, решил его пока отпустить. Даже личные амулеты вернул кроме амулета невидимости, так как они оказались оружием и предметами, выдаваемым дружинникам под строгий отчёт. Амулет невидимости принадлежал Борцам со Скверной и стал законным трофеем. Поняв, что его не собираются прямо сейчас убивать, пленный маг явно успокоился и даже не смотрел на меня со страхом вперемешку с плохо скрываемым презрением. Знал, что его свобода весьма условна, и при любой возможности у меня есть действенная возможность его достать, куда бы он ни делся. Но и за эту видимость свободы потребовал с него немедленно информировать меня обо всём, что, так или иначе, может представлять опасность для меня и моих людей, что было теперь и в его личных интересах. Камиш сильно удивился наличию у меня своего амулета дальней связи, причём, полностью активированного. Так что в моей 'телефонной записной книжке' появился первый абонент. Обменявшись образами вызова и поверив связь через амулеты, которые действовали даже под частично давящей магию защитой особняка, вывел мага за ворота, заодно повыдергав установленные там ловушки.
Прежде чем заняться вторым пленником, сходил на кухню немного подкрепиться, где застал всю компанию молодёжи и целителя Осуса. Тот уже привёл здоровье и внешний вид пострадавших в норму и долго ругался на тех, кто прежде лечил Амикусу повреждённую руку. Что-то они там делали неправильно, отчего эффект от их лечения был обратный. Поведав о своих ближайших планах и назначив дежурных по территории из присутствующей молодёжи, выдал им из сегодняшних трофеев пару неавторизованных боевых амулетов, вернулся в подвал. Пока есть время до встречи с лидерами искательских кланов, нужно закончить вчерашние дела.
А толстяк собирался преподнести мне сюрприз. Едва открыл дверь его камеры, как в меня полетела какая-то небольшая стрела силы, и вымерз окружающий воздух. Если бы не малый объём тепла в камере, его магия могла бы принести какой-то вред… стенам, я же успел увернуться, так как ожидал чего-то подобного. Вот против моего аргумента в виде резкого удара ногой в голову маг-прыгун ничего не смог противопоставить, и когда вернулся в сознание, нашел себя крепко привязанным на допросном кресле и прикрытым сетью. Короче, колдовать он теперь тоже не мог, только смотреть и говорить. В его взгляде, которым он смотрел на меня, не было страха. Презрения, ненависти или чего-либо подобного тоже не замечалось. Там присутствовало разве лёгкое чувство досады, оттого, что у него не получилось задуманное. К откровенному разговору, естественно, тоже никаких позывов. Крепкий орешек, так просто его не раскусить, не уверен, что и амулет палача поможет, к нему ведь навыки применения нужны, а их пока нет. Пугать бесполезно, разве только чем-то заинтересовать, помимо сохранения жизни. Тут видна настоящая идейность - фанатизм более высокого порядка. Это не слепая вера, как у молодого Талика, а твёрдая решимость умудренного годами мужа. Для него главное - то дело, чему он посвятил свою жизнь. Не зная с чего начинать разговор, решил немного подумать вместе с пленником. То есть я говорю, а он пусть думает.
