Дороти обернулась на звуки музыки. Женщина, которую она видела идущей к эстраде, теперь стояла перед микрофоном. Она запела голосом низким и чувственным, умоляя возлюбленного вернуться к ней. Несколько пар поднялись из-за ближайших столиков и направились на маленький танцевальный круг.
— У нее приятный голос, — сказала Дороти, обрадованная тем, что песня дала возможность увести разговор от ее отца.
— Да, — согласился Алан, и тут как раз подоспел официант с салатами.
Во время ужина Дороти удавалось удерживать разговор на общих предметах. Она подробно рассказала Алану о своих занятиях с Алмазом. Музыкальное трио продолжало развлекать ресторанную публику, и Дороти заметила, что танцевальная площадка почти не пустела.
— Как насчет десерта — или, может быть, вы хотите кофе? — спросил Алан, когда официант унес тарелки.
— Кофе, пожалуйста, — улыбнулась Дороти. — Все было так вкусно, большое вам спасибо.
— На здоровье, — сказал он. — Но вечер еще не закончился. Мы, кажется, единственные, кто еще не танцевал. Думаю, это следует исправить, а вы как считаете? — Он очаровательно улыбнулся, и сердце Дороти пропустило один удар.
— Я вообще-то… — пробормотала она.
— Вы говорили, что танцуете. — Алан встал.
Дороти продолжала колебаться.
— Да, но я…
— Обещаю не наступать вам на ноги, — пошутил он.
Дороти подняла на него глаза. В его глазах блестел явный вызов. Собравшись с духом, она тоже встала и впереди Алана пошла к танцующим. Сейчас музыканты играли душещипательную балладу о том, как кто-то разбил чье-то сердце. Ступив на паркетный пол, Дороти повернулась к Алану и, секунду спустя, оказалась в его объятиях.
Едва они прикоснулись друг к другу, как цепная реакция крохотных взрывов пробежала по всем ее жилкам, лишив способности дышать. Кожу болезненно закололо иголочками, словно от удара током. По телу прокатилась жаркая волна, а за ней нахлынуло желание…
Алан, закрыв глаза, вслушивался в чувственную мелодию. Он признался себе, что намеренно выбрал именно этот ресторан, чтобы снова получить возможность заключить ее в объятия. Сейчас он изо всех сил сдерживал себя, чтобы не сжать губами нежную мочку ее уха, не покрыть поцелуями стройную шейку. Каждый шаг, каждое движение сильнее разжигало в нем огонь, готовый поглотить его целиком.
От Дороти пахло весной и дикими цветами, и этот запах щекотал ему нервы. Внезапно Алан почувствовал, что по ее телу пробегает едва ощутимый трепет, и его утешила мысль, что она, как и он, взволнована.
