— Неужели? — удивилась она.
— Это моя основная цель, — ровно заверил он ее.
Хонор пришлось признать, что к концу ужина Конн достиг, по крайней мере, частично, своей цели. Ее чувство настороженности по отношению к нему все еще было очень живо, но его привлекательность действовала на нее почти неотразимо. С его стороны не последовало никаких возражений по поводу того, что она отдаст ему деньги, поэтому он явно не намеревался шантажировать ее этим долгом в любом случае. Его главной целью, очевидно, было защитить ее от необходимости встречаться с Грейнджером лицом к лицу.
Его покровительство смущало Хонор. «Это странная ирония судьбы», — думала она, когда давала ему ключ, чтобы он открыл парадную дверь.
— Не желаете ли выпить бренди, пока я буду выписывать чек? — вежливо предложила она, входя в квартиру.
— Спасибо, с удовольствием, — буркнул Конн, продвигаясь по ее необычно декорированной гостиной. — Просто скажите, где искать. Я возьму сам.
— В том красном лакированном шкафчике у окна.
Он кивнул и пошел по белому ковру. «Он запоминает все подробности», — мимолетно подумала Хонор, когда быстро шла по коридору в свою, спальню, чтобы взять чековую книжку. Как много может прочитать мужчина по деталям дизайна ее гостиной? По всей вероятности, немало.
Как только Хонор вошла в свою спальню в японском стиле, заподозрила что-то неладное. На мгновение она застыла в дверном проеме, с хмурым видом оглядывая каждый уголок комнаты.
Мгновение спустя она покачала головой в раздражении на себя. Все в порядке. Красно- черные, в позолоченной рамке ящики ее туалетного столика задвинуты в точности так, как им и надлежало быть, а ее кровать с вышитым покрывалом безукоризненно опрятна.
Комната казалась визуальной интерпретацией тонкой, искушенной безмятежности. Единственной раздражающей нотой служил телевизор, и он был благоразумно спрятан за складной ширмой.
Хонор закусила нижнюю губу, пытаясь избавиться от ощущения, что в комнате присутствует нечто новое.
Затем, почти презирая себя, она шагнула к стенному шкафу и рывком открыла раздвижные на японский манер двери. Внутри висели на месте ее яркие платья над рядом столь же ярких туфель. Все было так, как должно было быть.
«Ты постепенно превращаешься в нервную старую деву, девочка моя», — язвительно сказала она самой себе. Хонор решительно склонилась над туалетным столиком и выписала чек на пять тысяч долларов. Подписав его, она распрямилась, сознавая, что суеверно боязливый ручеек тревоги все еще пульсирует в ее жилах.
