— Да ну?
— Представь себе.
— Keep dreaming, как говорят супостаты.
Шажков заметил, что коллеги смотрят на него с сочувствием.
— Ты-то сам себя к европейцам причисляешь или нет?
— спросил Охлобыстин, доливая по очереди все бокалы рубинового цвета вином.
— Да, но к христианам, а не к тем, кто тащится от репербанов и кофешопов.
— А третьего, естественно, не дано?
— Если зреть в корень, то нет, — сказал Валентин и тут же понял, что в запале перегнул палку. И замолчал.
Зато Хачатуров, до этого задумчиво сидевший в стороне от стола и маленькими глотками отхлёбывавший вино из бокала, неожиданно оживился и продолжил уже затухавшую дискуссию.
— Вы выражаете два популярных взгляда на обсуждаемую проблему, поэтому ваш спор интересен только с социологической точки зрения. А если по существу, то вы оба далеки от истины.
— Какова же ваша точка зрения, если не секрет? — без особого энтузиазма спросил Охлобыстин. Судя по всему, он, как и Шажков, в душе досадовал на то, что вступил в этот бессмысленный детский спор, недостойный не только кандидата философских наук, но и просто более или менее зрелого человека.
— А я не имею точки зрения, — улыбаясь, ответил Хачатуров, — я считаю, что не нужно рассуждать о том, чего не понимаешь. Я вот не знаю и не рассуждаю.
— Удобно. Но за освящённой водой ходили.
— Так то ж традиция, связь с предками, так сказать, — хитро прищурился Хачатуров, — меня матушка всегда лечила крещенской водой.
— Помогало?
— Да кто знает. Жив-здоров, как видишь.
— Александр Владимирович, — вступила в разговор доцент Маркова, — ребята спорят, выражают неочевидные истины, подставляются под критику, а вы гладенько так, обтекаемо — не знаю, не состоял. Боитесь, что ли?
— Давно ничего не боюсь. Но я, правда, не знаю. Ну ладно, чтобы вам приятнее было: конечно, какой-то толчок извне мироздание получило, но что это было, гадать не хочу.
— Может, инопланетяне?
— Кто их знает.
— Ну, скажите, Александр Владимирович, — попросила Настя Колоненко.
— Идите сюда, скажу на ушко.
— Да ну вас.
— Издеваетесь над ребёнком, — осуждающе произнесла Маркова, сделав длинный глоток из бокала, — скучно вас всех слушать… Что такое «рыбак», знаете?
— Извините, в прямом или в переносном смысле?
— В самом прямом. Рыбак — это человек, который вовсе не имеет целью поймать рыбу. Он получает кайф от процесса. Вот вы все здесь рыбаки. Да и вообще все мужчины — рыбаки. Нет ничего скучнее, чем слушать рыбаков и тем более спорить с ними. Правда, Настя?
