По сигналу Павла Пташка взобралась на сцену, барабанщик дал отбивку, и репетиция продолжилась. Результат очень понравился Шажкову. От Пташки исходила молодая энергия, которой, как всё более становилось очевидным, не хватало опытным Валентину и его друзьям. «Примаверцы» поднапряглись, и в игре ансамбля, наконец, стал появляться забытый уже драйв. Шажков наконец стал получать от всего происходящего творческое удовлетворение.
Через полчаса пришёл парень с гитарой, остриженный наголо, но с изящной черной бородкой, благодаря которой он, вероятно, и получил прозвище Бен Ладен. А так вообще-то его звали Коля. Коля Бен Ладен играл на гитаре как бог. Его импровизации вызвали у Шажкова белую зависть, вплоть до секундного ощущения собственной устарелости и никчёмности. Переглянувшись с друзьями, Валентин понял, что и они переживают похожие чувства. Молодёжь снова откровенно наступала. Равновесие установилось с приходом саксофониста Николая Петровича Разгуляева — плотного и немолодого уже мужчины в потёртой кожаной куртке, годившегося Пташке если не в деды, то в очень поздние отцы. Он без лишних разговоров приступил к делу и разбавил жёсткое роковое звучание ансамбля живым, упругим и летучим звуком саксофона. Раньше Шажков не одобрил бы такого вмешательства, но сейчас ему всё понравилось. Брик тоже был доволен. Павел заверил его, что он сам отберёт публику из числа Пташкиных фанов и проведёт фейс-контроль на входе.
Уже вечером, когда Шажков, всё ещё оглушенный и возбуждённый, шёл с Софьей Олейник по освещённой косыми лучами солнца набережной канала Грибоедова, Совушка как бы между прочим сказала:
— А ведь Брик прав. Галя-Пташка употребляет наркотики.
— Ты его «обрадовала»?
— Нет. Она сейчас в завязке. Ей поставлено условие. Видишь ли, кое-кто из молодых, но денежных людей считает, что за ней большое будущее. Если она сама его себе не испортит.
— Павел для этого к ней приставлен?
— Да, но он ещё и песни для неё сочиняет.
— А это самое?
— Думаю, да. Тебе-то Пташка понравилась?
— Ничего, ничего. Я думал, хуже будет.
— А похвалить слабо?
— Хвалю, очень хвалю. И её и тебя.
Валентин вынужден был повысить голос, так как рядом по узкому каналу, рыча мотором, проплывал низкий прогулочный катер с плоской стеклянной крышей, полный туристов с фотоаппаратами и детьми. Женский голос до бестактности громко рассказывал пассажирам катера и прохожим об особенностях этой тихой части города, полной достоинства и нераскрытой ещё красоты.
