— Так вы из Шотландии?
— Она не просто из Шотландии, — вмешался Джон Рединг, — она чистокровная шотландка. Она заставила меня носить килт.
— У вас есть килт?
— А как же. Я надеваю его по праздникам. У шотландцев, как известно, много праздников, так что меня часто можно видеть обёрнутым в этот клетчатый кусок ткани.
— Не слушайте его, — возбуждённо произнесла Гленн.
— Англичане снобы и националисты, они не любят шотландцев. Они вообще никого не любят, кроме себя.
Депутаты, услышав это, оживились и придвинулись поближе к Шажкову.
Джон Рединг густо засмеялся: «Моя супруга до сих пор жалеет, что шотландцам в средние века не удалось взять Лондон. Да, Гленн?»
— А вот и нет. Зачем мне твой Лондон? Из всех чёртовых англичан меня интересуешь только ты.
— Вот так, слышали? — победно провозгласил Рединг.
— Тут не только кильт наденешь! Кстати, о русских красавицах. Мне переводила девушка по имени… Хелен. Вот воплощение русской красоты. Зима… Москва…
— Очень умная девушка, — вступил в разговор Киттель, — только очень худая.
— Но ты не женился бы на такой девушке, — выразила мнение Гленн, обращаясь к мужу.
— Почему нет? — взбодрился Рединг. — Будь я помоложе… Молчу-молчу.
— Мне кажется, что она немного похожа на финскую девушку, — вступил в разговор доселе молчавший Йоханнес Лайне.
— Может быть, — сказал Шажков, — она с севера, так что, возможно, в ней течёт и финская кровь.
— Понятно, финские девушки самые красивые, — подытожил профессор Климов, вызвав всеобщий смех, — предлагаю налить…
Ансамбль тактично и негромко заиграл джаз, и Климов пригласил Гленн на танец. Валентин теперь мог передохнуть. Депутат, сидевший рядом (его звали Михаилом), предложил выпить «просто так», и Шажков протянул ему свою рюмку.
— Смотри, как болезненно англичане реагируют на межнациональные проблемы, — обратился он к Валентину, — спроси-ка немца, а как у них с этим делом? Болит?
— Стоит ли?
— Переведи. Мистер Киттель, как в Германии с национальным вопросом?
Валентин перевёл, но Киттель то ли не понял, то ли сделал вид. Тогда Михаил сам стал спрашивать его: «Как насчёт дойчленд нэшенал квесчен? Андерстэнд?»
Шажков почувствовал досаду: перебрали-таки малость «слуги народа». Он отвернулся и глянул на Климова с Гленн. Из трёх танцевавших пар они были самой стильной и изящной, даром что Климову уже под семьдесят. Валентин только сейчас разглядел, что Гленн тоже немолода, но в движениях легка и слегка угловата. Шажкова кольнула зависть: ему ещё ни разу не довелось пригласить Лену на танец.
