А это по указке зеркала Елисей начал чувствовать то же самое, что и собака. И когда мальчик понял, ему стало невыразимо грустно. Выходит, он совершенно не нужен щенку, которого так долго искал?..
Но Клавдий уже бежит к нему. И по-прежнему чувствует Елисей то же самое, что и его питомец. Теперь мальчик знает — пес любит так, как только может собака любить человека.
Тем временем сияющее существо приблизилось. Оно никого не напоминало Елисею, но одновременно казалось самым близким и знакомым.
— Но кто ты?! — невольно вырвалось у мальчика.
Гуманоид не был похож ни на женщину, ни на старца, ни на ребенка, но на всех их сразу, вмещая все возможные черты и возрасты.
— И это я, — улыбнулись знакомые черты Пекбене, вдруг возникшие на этом изменчивом лице. — Ты прошел все испытания. Я знала — ты сможешь.
— И теперь я могу забрать собаку! — просиял Елисей.
Светлое лицо Пекбене исполнилось сожаления:
— Прости, что была не вполне откровенна с тобой… Я с самого начала знаю, в чем состоит наше спасение. Но расскажу только теперь, иначе нельзя… — проговорило существо. — Ар джинны не просто отравили Тирсиос, одни только шлаковые кристаллы ничего не сделали бы с Пекбене. Заодно террористы извлекли из живой сущности планеты часть жизненно важных частиц, и с этого момента победили. В одно из живущих созданий эта частица оказалась помещена тогда, и теперь, как только это создание оказалось на планете, Тирсиос снова ожил, но без этой частицы — тает… Тогда же местом обитания зверя была совсем молодая планета, в иной галактике; в те времена практически необитаемая, но летели века, и все шло своим чередом. Существо изменилось, а от прежней планеты не осталось и следа. Это я говорю о Земле.
— И о собаках, — догадался мальчик.
Он ведь по-прежнему испытывал те же чувства, что и его пес. И сейчас ощущал, что сбылась мечта любой собаки — он попал домой, и хочет остаться здесь навеки. Но что-то внутри еще сопротивлялось:
— Но отчего сразу не забрать щенка, если он все время был у вас? — с горечью возразил подросток.
— Собаки преданны, — тихо проговорила Пекбене, — ты должен отпустить.
В подземной пещере высыхал океан, и ничтожные сантиметры жидкости отделяли спокойное тело йукола от воздуха.
— Она умрет? Моя собака..? — мальчик был безжалостен в своем любопытстве.
Как только любого из спящих йукола коснется воздух, начнется тление. А если не станет хотя бы одного…
— Ничего не превращается в ничто. Это — Первый Галактический Закон, — сохраняя на лице безмятежность, проговорила Пекбене. — Да, Клавдий больше не будет собакой, но отныне он станет частью планеты. Материя непрочна, и скоро перестает существовать, — люди знают об этом, вы смертны. Но остается дух. Так вот, ни одна живая душа не пропадет, ты и сам поймешь это вскоре.
