— Наконец-то дома… — Низкорослый сентиментально втянул ноздрями насыщенный гарью воздух и подкинул мешок на спине.
Внезапно он издал звук, подобный сливаемой из бачка в туалете воде. В уголке его рта появилась чёрная кровь, и чёрт рухнул мордой на холодный базальт. С треском лопнул мешок, и оттуда вылез мрачный экзорцист. Резким движением он выдернул из спины убитого армейский штык-нож от автомата Калашникова и вытер клинок о рукав эсэсовской куртки:
— Я тебя научу, сволочь, как пенсионеров палкой по лбу бить!
Перепуганный Асмодей в шоке вытянул из пальца антенну и быстренько позвонил в «скорую помощь». Ему ещё и не успели ответить, когда что-то острое кольнуло его в затылок…
— И ты в морг захотел? А ну колись, куда я, блин, попал?!
— В преисподнюю, — честно проинформировал бес.
— Это я вижу, — огрызнулся старик. — Только какого хрена?!
В эту минуту прибежали рогатые санитары с носилками. Один нагнулся над зарезанным.
— Рана колотая, посеребрённым и освящённым клинком, — доложил он кому-то по мобильному телефону. — Срочно приготовить реанимационный блок.
— Выкарабкается? — запереживал Асмодей.
— А куда денется? Сердце ему новое склонируем, хотя и проведёт несколько месяцев в реабилитационном пункте.
— Тьфу, холера… Ладно, идём, начальство разберётся. — Асмодей обернулся к Якубу, но того и след простыл…
Экзорцист осторожно выглянул из кладовки со швабрами. Сирена выла во всю мощь и, казалось, вообще не собиралась отключаться. Похоже, его всё-таки ищут… Якуб задумчиво поправил на себе немецкую куртку; как он заметил, здешний персонал носил такие же, а в темноте отсутствие рогов не так бросалось в глаза…
— Нет, ну ведь должен у них тут быть лифт наверх? Может, ещё какого чёрта поймать, пятки прижечь, он и расскажет как миленький…
По каменному полу зацокали подкованные сапоги. Небольшой взвод явно спешил на поиски его, грешного…
— Вот дураки, — ухмыльнулся Якуб, пристраиваясь вслед. — Щас разберемся, что у вас к чему…
Долгий коридор заканчивался массивными вратами. Из-под них выбегали железнодорожные рельсы. Дорога кончилась…
— «Центральный отдел перевоспитания грешников. Польский район. Отдел неисправимых случаев», — прочитал над входом экзорцист, пнув дверь ногой. — Итак, завотделением И. Борут.
— Пароль! И пропуск покажи! — гаркнул на него рогатый часовой с той стороны. Секундой позже он рухнул навзничь с посеребрённым штыком в сердце, зарезанный, как поросёнок…
— Жаль, что вас, козлов, можно воспроизводить без конца, — фыркнул Вендерович. — Ведь черти ж практически бессмертны… по крайности до Страшного суда.
