В дверь постучали. Вошла постовая медсестра.
— Алексей Максимович, я заполнила историю болезни. А больная ваша в четвертой палате.
— Спасибо.
— И еще из третьей пациентка, Василевская, сказала, что у нее голова сильно болит, просила, чтобы вы зашли.
— Хорошо, сейчас зайду. А давление вы ей мерили?
— А вы не назначали. — Медсестра работала в больнице, когда Алексей Максимович еще не родился. Ей было совсем нетрудно померить давление, но молодой доктор должен знать свое место, а не помыкать пожилыми людьми.
Алексей Максимович злобно посмотрел на вредную тетку, но ничего не сказал, взял тонометр и быстро вышел из ординаторской.
Больная Василевская, когда он вошел, страдальчески посмотрела на него.
— Татьяна Тихоновна, вас что-то беспокоит? — спросил Алексей Максимович с профессиональным равнодушием.
— Голова болит, — тихо ответила она.
— Что ж, давайте давление померяем.
Алексей Максимович нашел давление несколько повышенным и сделал возникшей за его спиной медсестре необходимые назначения.
— Татьяна Тихоновна, сейчас вам таблеток дадут, давление снизится и голова пройдет.
— Спасибо, доктор. А когда я могу выписаться?
— Как вам сказать? — Алексей Максимович считал, что в пребывании дамы в отделении нет никакого смысла, но догадывался, что сообщить ей об этом — значит проявить ту самую нечуткость. — Думаю, через пару недель. Давление стабилизируем, и вообще.
Что «вообще», доктор и сам не знал, но зато это «вообще» производит магическое впечатление на его пожилых пациенток. Татьяна Тихоновна исключением не была.
— Вы считаете, что через две недели мне станет лучше?
— Конечно.
— Спасибо, доктор! Я в вас очень верю.
Алексей Максимович улыбнулся ей и вышел из палаты. Больше всего ему хотелось спросить: зачем было жаловаться, если она ему так верит?
В принципе он не был таким уж дураком. И никаких сомнений в том, что пациентке не хватает обычного внимания и душевного разговора, у него не было. Но он совершенно не считал, что душевный разговор входит в его обязанности. И вообще, сами подумайте: сейчас говорят о стандартах лечения. Стандарты он все прекрасно выполняет. А где, скажите, в этих стандартах строчка про душевные разговоры? Вот то-то! Да и разговоры душевные — это уже психотерапия. А психотерапия — теперь отдельная медицинская специальность. У него сертификат по терапии, и не надо к нему предъявлять завышенные требования! Вот так!
Пожилая пациентка, совершавшая ежедневный моцион в коридоре, резко ускорила шаг — Алексей Максимович последнюю фразу случайно произнес вслух. К счастью, до ординаторской оставалось два шага. Наобщавшийся доктор предвкушал, как спокойно, в тишине попьет чаю, потому что Марина Валерьевна, сразу после обхода поговорив с заведующей, куда-то ускакала очень довольная. Но ему сегодня явно не везло.
