— Куда вы меня ведете? Я не хочу один! Мы — вместе!
Не обращая внимания, полицейский продолжал выталкивать его к выходу.
— Вон мои сестры, — пробовал схитрить мальчик, указывая на Инну с Наташей.
Мартин грубо толкнул его кулаком в спину и сказал с сильным латышским акцентом:
— Ходи, ходи!
На телегу мальчик сам залезть не мог. Рейнсон, подняв его, укоризненно и немного удивленно сказал:
— А о другой думаль, дурак!
И вот Сережа живет у Рейнсонов.
Два дня его работать не заставляли — слишком уж он ослаб. Только однажды в полдень, младший сын Рейнсона, Петр, парень года на два старше Сережи, провел его по своим полям и показал, где граница их владений. У Рейнсона было 25 гектаров земли, кроме того, пять гектаров он, уже после прихода немцев, успел заарендовать поблизости, да землю двух бедняков, ушедших с Красной Армией, тоже прихватил себе.
— Все это — наша земля, — объяснял Петр, говоривший по-русски почти без акцента. — До самого болота. А вот эта, до кустов, видишь, была Каупиня, теперь тоже наша, 30 пуравиет[1]. Сюда будешь скот гонять. Да смотри, вон гречиха, а с другой стороны — овес и клевер, не потрави.
Под горкой, куда они спустились, тянулась широкая полоса некошеного луга.
— Это все тоже теперь наше, — с довольным видом продолжал Петр, указывая рукой на низину. — Вон только клин по той стороне, что выкошен, Лацису отрезали… Ну, да нынче у нас травы много! А батька недавно еще 5 пур клеверу за поросенка выменял. Убрать бы! И немцу сдать хватит, и самим можно к зиме еще трех коров прикупить.
Занятый горькими мыслями о матери, о друзьях, с которыми недавно разлучили, Серело плохо слушал Петра. Но последние слова парня как-то неожиданно проникли в его сознание. Он удивленно посмотрел на своего провожатого:
— Еще коров покупать? А зачем вам?
— Как — зачем? — не понял в свою очередь Петр нелепого для него вопроса. — Чтобы больше было!
— А зачем вам больше, у вас и так скота полон двор.
Петр самодовольно ухмыльнулся: замечание нового работника, что у них много скота, понравилось ему.
— Много, а будет еще больше.
— Так ты же сам говорил, что с хозяйством не справляетесь, работать некому!
— Ничего, батька еще работников наймет. Или немцы дадут. Он уже толковал с кем-то.
Ребята перешли по гибкой жердочке небольшой ручеек и стали подниматься по скату овражка.
— Все равно, — недоумевал Сережа, шагая сзади Петра, — ну сам подумай: для чего вам больше, когда у вас и так всего достаточно.
