Старик шумно откашлялся, сердито сплюнул и ушел в сени.
— У, кулачина! — прошептал мальчик ему вслед. — Стану я у тебя работать до холодов, паук проклятый…
Ожидая, когда работница подоит коров, Сережа снял с жерди свернутый в кольца длинный кнут и уселся на обрубке бревна, служившего ступенькой у входа в амбар.
Жизнь во дворе только начиналась. Большой разноцветный с оранжево-красной шеей петух, величественный и сердитый, выводил свое многочисленное семейство из-под навеса. Он шумно захлопал крыльями и горласто заорал на всю усадьбу: «Ку-каре-ку-у-у!» Потом остановился, значительно скосив голову кверху, прислушался. Откуда-то издалека донеслось такое же хозяйственное и деловитое: «Э-э-эууу!» Услышав ответ, петух удовлетворенно дернул головой, кококнул и не торопясь двинулся дальше.
Белую молодую курочку, выскочившую было вперед, он долбанул в голову, и та, испуганно вскрикнув, убежала назад. Маленькие петушки, только что выходящие из цыплячьего возраста, хором и поодиночке ломающимися простуженными голосами старательно надрывались, подражая серьезному и властному папаше. Двое из них, не поделив успевшего скрыться жучка, поссорились между собой. Пригнув головы и взъерошив на загривке перья, они несколько секунд сосредоточенно наблюдали друг за другом; потом разом подпрыгнули, стараясь взлететь повыше и стукнуть покрепче. Старик-петух глянул на них огненным глазом, сердито царапнув ногой землю, сказал им: «Ко-ко-ко!», что, должно быть, означало: «Я вас, сукины дети!» — и петушки разбежались.
Хрюкали и повизгивали свиньи в свинарнике. Шумно шарахались вспугнутые за стеной овцы.
Потом дверь открылась, из хлева показалась рогатая коровья морда, за ней — вторая, третья…
Сережа открыл ворота со двора, и его трудовой день начался.
Вот уже неделя, как Сережа Пахомов живет «в работниках» у латышского крестьянина-кулака. После страшного вечера, когда матери не вернулись к ним, ребята еще целые сутки сидели в сарае без пищи и воды. Уезжая, гитлеровцы оставили их запертыми на замок, обрекая, таким образом, на голодную смерть. К счастью, на следующий день прибывшему в поселок интендантскому подразделению срочно понадобилось помещение для склада; немцы подошли к запертой двери и стали совещаться: что это за сарай и почему он закрыт? Они очень удивились, услышав за дверью детский плач. Замок сбили, детей выгнали на улицу, покричали между собой о чем-то и снова заперли в сарай до выяснения, что это за народ и что с ним, делать. Однако сообщить им о детях никто ничего не мог, а помещение нужно было освободить немедленно. Поэтому на другой день без лишней возни ребят посадили на попутную машину и под конвоем солдата направили в ближайшую волостную комендатуру.
