Ханна увидела, как беззвучно задрожали губы мистера Марстона. Наконец он выдавил:
— Внутри, мисс Ортон? Внутри чего?
— Внутри вазы.
— Нет ли там… там… — поколебался мистер Марстон, — …помёта? — Дворецкий побледнел так, что стал белей всегда бледной мисс Ортон. — Погодите, мисс Ортон, я даже не могу представить…
— Вы не можете, а я очень даже могу, — ответила она. Мистер Марстон едва заметно зашатался. На мгновение Ханне показалось, что он сейчас в самом деле упадёт в обморок.
— Принесите стремянку, Ханна, — распорядилась мисс Ортон. — Флорри, маленький фонарь и, я полагаю, чистящий раствор: одна часть карболовой кислоты на восемь частей воды, четверть чашки жавелевой воды и четверть чашки хлорной извести. Всё понятно?
— Да, мэм.
Пять минут спустя Ханна уже заглядывала в вазу. Она опустила туда на верёвке маленький керосиновый фонарь, чтобы осветить внутреннюю поверхность вазы. Девочка почувствовала, как её захлестнуло облегчение, когда она увидела, что на дне ничего нет. А ещё Ханна заметила, что изнутри ваза тоже очень красивой формы. У неё разом потеплело на душе. Она шепнула в фарфоровый полумрак:
— Мы едем домой. Домой! — И дотронулась до мешочка с кристаллами.
— Ханна, что там? Видите что-нибудь? — К мистеру Марстону вернулся обычный властный тон.
— Ничего, сэр. Тут ничего нет.
— И не воняет? — уточнила мисс Ортон.
— Нет-нет… совсем ничем не пахнет.
— Что ж, — начал мистер Марстон, — японскую керамику обжигали при очень высокой температуре, что обеспечивает полную непроницаемость для жидкости… — Однако пока мистер Марстон читал лекцию о киотском фарфоре, Ханна всё-таки почувствовала запах — чистый и резкий аромат солёного морского бриза. «Внутри этой вазы целый мир — другой мир!» — с восторгом подумала она и вдруг заметила, что от мешочка исходит прохладное сияние, а в ступнях появилось странное покалывание.
* * *
Необычное ощущение в ногах не оставляло Ханну весь день, а к вечеру оно распространилось со ступнёй на лодыжки. Иногда это было лёгкое покалывание, а порой ноги будто окружал тихий шёпот воды. Ходить это совсем не мешало. Напротив, Ханне было так легко, что ей казалось, будто она скользит по воздуху, едва касаясь полированных полов и восточных ковров дома номер восемнадцать. И несмотря на всеобщую суету из-за пропавшей кошки, девочка чувствовала себя удивительно спокойной и свободной. Как будто с исчезновением Яшмы она нашла в себе уверенность и вдруг обрела грацию. Ханна не могла дождаться, когда закончит с делами. Сегодня была её очередь первой мыться в старой чугунной ванне, которой младшие служанки пользовались сообща, и ей не терпелось посмотреть на свои ноги.
