— Это же неправда, мистер Марстон? — спросила Сюзи.
— Разумеется, неправда, Сюзи. Лайла Хоули — глубоко нездоровая девушка. Доктор, который осматривал её сегодня днём, поставил диагноз — острая неврастения. Через три часа она уезжает в санаторий Фокскрофт. Дейз, Сюзи, Ханна, готовьтесь через два дня отправляться в Глэдрок. Для вас заказаны места на пароходе «Элизабет М. Прути» Кеннебекской пароходной компании. Он отплывает с причала Линкольна ровно в десять часов.
Ханна не могла поверить своим ушам. «Я еду на море! На море. На остров — „совсем“ или „не совсем“. И еду морем!» Она припомнила, что Дейз как-то говорила: вазы лучше всего смотрятся именно в Глэдроке. Девочке вдруг захотелось пойти поглядеть на них. В салоне сейчас никого не было. «Почему бы и нет?» — подумала она.
Окна в салоне были раскрыты настежь — погода стояла хорошая, а мисс Ортон в погожие дни непременно настаивала на том, чтобы «проветривать помещения». Солнечный свет падал через высокие французские окна ярким прямоугольником на полированный пол. Внезапно широкую полосу света пересекла вспышка режущей глаз белизны. Ханна невольно моргнула. Будто нечто неосознанное вырвали из её разума, из воображения и воплотили в жизнь. «Нет, этого не может быть», — попыталась она убедить себя, борясь со страхом, поднявшимся из глубины души. Несмотря на открытые окна, в комнате чувствовался отчётливый кисловатый запах, струившийся в воздухе словно тонкая лента. «Кошка только что была тут». Ханна словно зачарованная подошла к правой вазе, что была ближе к окну. Запах усилился. На поверхности вазы, как раз там, где через волны пробивался рыбий хвост, блестело влажное пятно.
— Мистер Марстон! — позвала Ханна. — Мистер Марстон!
Мистер Марстон явился вместе с Флорри. Комнату быстро осмотрели и определили, что Яшмы тут нет, однако не оставалось сомнений, что несколько минут назад кошка тут побывала. Позвали мисс Ортон. Едва она переступила порог, её узкое лицо исказилось в гримасе отвращения, а кончик длинного острого носа будто зажил собственной жизнью. Она подошла прямо к вазе.
— Невероятно! — воскликнула она.
— Боюсь, что вполне вероятно, мисс Ортон, — сказал мистер Марстон и дотронулся до своего носа.
— Да, — согласилась она, поворачиваясь к дворецкому. — Громкие выражения тут неуместны.
— Это оскорбление всего уклада в доме, — покачал головой мистер Марстон.
— Грязь это, вот это что! — отрезала мисс Ортон. — Внутри посмотрели?
