— Около трех лет.
Хэлен подняла изумленный взгляд и недоверчиво покачала головой.
— Юлиус мне ничего не говорил. Дед никогда не упоминал о вас.
Господи, благослови Юлиуса Хэмфри, подумал Николас.
— Наверное, он не думал, что это так важно… Это все, мэм?
Девушка пристально смотрела на него, приподняв одну бровь.
— Хэлен, — хмуро поправился он.
Она улыбнулась.
— Теперь все. Мой отец и братья приедут к ужину, к семи. Это не поздно?
— Вы не обязаны приглашать меня на ужин, мэ… Хэлен.
— Нам было бы приятно, если бы вы пришли.
— Нет, спасибо. Я поем у себя. — И прежде чем девушка успела что-либо ответить, Николас спустился по ступенькам и зашагал к конюшне.
Он привык сидеть за столом с Юлиусом, слушая его планы и мечты. Но ужинать с дипломатом Дэвидом Хэмфри и его утонченными отпрысками и при этом говорить о Юлиусе, том общем, что их объединяло, было выше его сил. Тем более, сердито думал Николас, выводя лошадь из конюшни, у него нет времени на болтовню. Он должен осмотреть ранчо.
Оно было болью Николаса и его опасением. Ковбой старался не думать о нем, как о своем, не думать, есть ли у него сейчас шанс выкупить его. Но… лучше работать, — тем более что забот много, — чем сидеть и жалеть себя.
Да, Юлиус выбрал не лучшее время для смерти. Обычно в октябре он оценивал положение дел на ранчо и принимал решение о продаже скота. Через две недели, думал Николас, сюда прибудут большие грузовики за сотней голов скота, отобранных для продажи на аукционе. В этом году решения придется принимать ему.
Если, конечно, Дэвид не продаст ранчо, А если продаст?
Хэлен почувствовала, что может свободно дышать, Только когда услышала удаляющийся звук шагов Николаса, Это шок, сказала она себе. Шок от неожиданной встречи лицом к лицу с Николасом Лэнджем.
Подростком Хэлен каждую ночь мечтала о нем. Именно он стал героем ее девичьих грез.
Шести футов роста, загорелый, с крепкими руками, темными взъерошенными волосами и бездонными карими глазами, Николас Лэндж притягивал ее с того самого момента, как она впервые увидела его. Чем он обратил на себя ее внимание? Может быть, своей манерой садиться на лошадь, носить широкополую шляпу, умением держаться в седле; а может быть, делающей его немного неуклюжим застенчивостью… Как бы то ни было, Николас Лэндж был единственным, о ком думала Хэлен, читая о рыцарях в блестящих доспехах. Ни один романтический герой не волновал ее так, как молодой ковбой с ранчо ее деда. Каждый раз, когда Хэлен смотрела на него, ее пульс учащался, а ладони становились влажными.
