— Ну, вот, — оживленно заговорила мисс Дарроу, подводя к нему девочек. — Это ваши племянницы. Пэтси, — она кивнула на старшую, которая оценивающе, не улыбаясь, смотрела на него, — Дотти, — средняя девочка разглядывала ковбоя с откровенным любопытством и даже надеждой, — и Сью.
Взгляд Николаса переходил с одной на другую. Ковбой в отчаянии пытался обнаружить в них хоть что-то знакомое, родное. Он чувствовал, помимо возрастающей паники, удивительную пустоту в голове. Его пальцы судорожно сжимались и разжимались, как вдруг теплая ладонь Хэлен коснулась его руки, и ему почему-то стало немного легче.
— У вас было немного времени, чтобы подготовиться, мистер Лэндж, но… — Фелисия Дарроу улыбнулась, — даже если бы у вас был целый месяц, вам не было легче, поверьте мне.
Николас потер рукой шею.
— Это точно, — пробормотал он. Дойдя до машины, Фелисия Дарроу обернулась и помахала им рукой.
— До свидания, мистер Лэндж. Счастливо, девочки. Удачи!
Николас и его племянницы смотрели друг на друга, не зная, что им дальше делать.
Лэндж не сдвинулся с места. Он так и стоял там, в грязи у крыльца. Он медленно повернулся к Хэлен. Никогда еще девушка не видела его таким беспомощным, таким отчаявшимся. Ковбой смотрел на нее отсутствующим взглядом. Он был словно в оцепенении.
— Ник!
— Я не могу.
— Черт возьми, Ник! Встряхнись. Эти девочки… Ты им нужен.
Ковбой словно не слышал ее слов.
— Пойдем, Ник!
Николас не двигался. И тогда Хэлен сделала единственное, что пришло ей в голову. Она обвила руками его шею и прильнула к губам своего ковбоя.
В ее поцелуе не было нежности: он не искал, не спрашивал — он требовал, дразнил, манил. И Николас сдался, сжимая девушку в объятиях со все возрастающей страстью.
Хэлен отстранилась.
— Ты играешь в опасную игру, Хэлен, — хрипло проговорил Лэндж.
Она вскинула голову.
— Это не игра, Ник. Это наша жизнь. А теперь это и их жизнь. Пора обедать.
Хэлен повернулась и пошла в дом, делая вид, что не видит в окне три детских лица, выглядывающих из-за занавески.
Когда Николас вошел на кухню, все замерли.
Девочки настороженно уставились на него. Хэлен пыталась выглядеть беззаботно и улыбалась ковбою.
Он медленно поднял глаза.
— Мне очень жаль вашу мать, — произнес Николас низким, срывающимся голосом.
Пэтси встретила его взгляд и кивнула:
— Спасибо.
Ковбой проглотил комок в горле и продолжал:
— Я не умею воспитывать детей. — Он пожал плечами. — Так что нам придется делать все, что в наших силах. И вам и мне.
