— Марго! — крикнула она старшей акушерке. Та моментально прискакала из соседнего кабинета.
— Чего орёшь?
— Ничего. Зайди и закрой дверь… Марго, у меня что, здоровые руки?
— У тебя? Ты что, издеваешься?
— Марго, а что, в роддоме сплетничают, что я сплю с начмедом?
— Разумеется. А что такого-то?! Ты же с ним на самом деле лет сто уже спишь!
— Ну, не только с ним. Иногда я сплю и с другими мужчинами.
— Но Семён Ильич у тебя всё-таки блатной клиент!
— Какой ужас! Значит, весь персонал говорит о том, что я старая блядь?
— Ну, блядь-то блядь, но почему же старая?! — расхохоталась Маргарита Андреевна.
— Иди к чёрту. Пойду домой. Отключу телефоны. Стряхну моль с меховых жилеток…
Утро понедельника началось традиционно. С двухчасовой «пятиминутки». Вернувшийся из командировки Семён Ильич сначала мрачно выслушал доклады дежурных врачей за сутки. А затем целый час гневно песочил Татьяну Георгиевну как исполнявшую во время его отсутствия обязанности начмеда. Она лично несла ответственность за всё про всё. За санэпидрежим. За огромное, просто какое-то нереальное количество кровотечений, произошедших в родильном доме на прошлой неделе. И, разумеется, за то, что сантехник из главного корпуса никак не дойдёт до родильного дома. А ещё за то, что поверх теплоэлектроцентрали, тянущейся под окнами отделения обсервации, змеилась надпись: «Котик, спасибо за доченьку. Твой верный Пёсик!» И за окурки в подвале и под приёмным покоем. Разумеется, и за окурки. За окурки особенно — Семён Ильич в очередной раз бросал курить. Ещё она несла ответственность — персональную! — за то, что жители окрестных домов выгуливают псов на территории чахлого скверика, раскинувшегося перед родильным домом. И, в отличие от «а у них в Америке», говно за своими домашними любимцами жители района в пакетики не фасуют. Хотят, чтобы всё было как «а у них в Америке», а с фасовки собственного дерьма начинать не хотят. Вот такие противоречивые наши дорогие россияне… Угрозой тотального обхода родильного дома Семён Ильич завершил пятиминутку. На часах было половина одиннадцатого.
— Татьяна Георгиевна, зайдите ко мне в кабинет! — всё ещё яростно буркнул распаливший сам себя начмед.
Она молча проследовала за ним в лифт.
— Привет! — радостно и где-то даже нежно и интимно прошептал Сёма, как только Татьяна Георгиевна закрыла дверь в его кабинет.
— Виделись! — Она шлёпнулась в кресло напротив стола.
— Кофе будешь?.. Я по тебе скучал.
