— Достань из набора большую акушерскую кюретку, — тихо сказала ей Татьяна Георгиевна.
— Тань, ты что! Это же послеродовая матка! — прошипела акушерка, гремя открываемым биксом.
— Я аккуратно, Лен. Меня Матвеев учил, не мельтешись. Видит бог, не хочу я в операционную идти. — Заведующая взяла за ручку поданный инструмент и аккуратно начала работать.
— На послеродовых матках категорически нельзя работать большой акушерской кюреткой! — возмущённой всезнайкой-отличницей заголосила Светлана Борисовна.
— Вон из родзала, — тихо, не поднимая головы, сказала Татьяна Георгиевна.
Светлана Борисовна стояла, задрав вверх помытые руки, из глаз её покатились слёзы, а на лице застыло недоумённое выражение.
— Вы, Светочка, когда научитесь так руками работать, как Татьяна Георгиевна, тогда и выступать будете! — погладил девушку по спине Аркадий Петрович. — А пока молча смотрите и учитесь! Не сейчас. В следующий раз. А сейчас лучше молча и покорно выйдите вон.
— Вон, вон из родзала, Света, — тишайше повторила Татьяна Георгиевна. — Вы где работаете, ординатор Маковенко? — она чуть повысила голос. — На первом этаже? Вот туда и отправляйтесь. Вы слишком шумите и мешаете мне слышать звук… И вообще, нервируете одним своим постным видом… Так, всё! — Заведующая извлекла инструмент из родовых путей и внимательно осмотрела содержимое лотка. — Окситоцин пока не колите. Матка хорошо сократилась?
Светлана Борисовна, всхлипывая, выбежала из родзала. Акушерка пощупала живот родильницы.
— Крепкая, как камень.
— Вот и хорошо. Сплюнь! Наблюдайте, как за любимой бабушкой.
— О-о-о!!! — заворчала дама на рахмановке, отходя от наркоза.
— Наташа, Наташа! Как себя чувствуешь?! — добрым дядюшкой заголосил над пациенткой анестезиолог.
— Аркадий Петрович, когда вы их имена узнавать успеваете?
— Имя пациента в анестезиологии и реаниматологии — самое оно! — значительно объявил Аркаша. — Собственное имя для человека — иногда единственная его связь с миром живых! — Он менторски поднял вверх указательный палец.
— О-о-о!!! Вася, Вася! — надрывно проголосила одурманенная пациентка.
— Я здесь, любимая! — любовно ущипнул за щёку неизвестную ему Наташу Аркадий Петрович. — Сосудистые реакции в норме.
— Вася, где наш маленький?!
— С нашим маленьким всё хорошо, любимая! — уверенно продолжал декламировать анестезиолог. — Кстати, а где наш маленький? — прошептал он, поворачиваясь к акушерской бригаде.
Первая акушерка смены вопросительно посмотрела на Татьяну Георгиевну. Та пожала плечами. Впрочем, тут же наказала второй акушерке:
