Слава и поклонение не сделали Брижит суперзвездой в привычном понимании этого слова. Она не появлялась на публике с ног до головы в брильянтах и дорогих нарядах, ни в чем не следовала «правилам игры» знаменитостей, потому что, по ее словам, «никогда не любила ходить строем». Брижит неоднократно говорила: «Вообще не люблю проторенных дорожек. На моду мне наплевать. Потому-то и звали меня злодейкой, провокаторшей, дурной женщиной, а я просто была сама собой». По выражению Жана Кокто, «она жила, как все, не будучи ни на кого похожей».
В быту, в семейной жизни Бардо, по собственному признанию, оставалась «домашней» женщиной и тяжелее всего переносила одиночество. Несколько месяцев одиночества приводили ее к депрессиям, и она должна была «срочно» почувствовать себя кому-то необходимой и желанной. И когда Трентиньян вернулся в отпуск с армейской службы, его место уже было занято известным шансонье Жильбером Беко. Но и его Брижит приходилось ждать — он был женат. Редкие тайные встречи вскоре перестали радовать ее и закончились новой попыткой самоубийства. Теперь в ход пошло снотворное. Только случайный звонок Жильбера спас ей жизнь. Неопределенность в любви Брижит ненавидела так же, как обманы и ожидание коротких минут близости. Тем более, что каждый ее шаг отслеживался вездесущими журналистами. «Они охотились за мной, как будто я была не человеком, а дичью, которую нужно убить… Какой-то жуткий, кошмарный сон! Ведь более двадцати лет они тщательно меня выслеживали, преследовали, распространяли обо мне всяческую ложь и небылицы, приписывали слова, которых я никогда в своей жизни не произносила, поступки, которых никогда не совершала…»
Предложения работать в кино сыпались одно за другим, и Брижит Бардо (она могла уже это себе позволить), со свойственной ей непредсказуемостью, какие-то из них отвергала, например, главную роль в фильме «Анжелика». А после блистательных комедий «Парижанка» (1957 г.) и «Бабетта идет на войну» (1959 г.) Бардо стала королевой в мире эротики. Туго обтягивающие мини-юбки, прически «а-ля Бабетта» и по-особому накрашенные губы стали модой десятилетия. Актриса не могла спокойно пройти по улице, ее преследовали толпы поклонников, а феномен «Б. Б.» принялись изучать солидные киноведы. Она не была красивее и талантливее Джины Лоллобриджиды, Элизабет Тейлор, Роми Шнайдер или Мишель Мерсье, но все же никому из них не удалось снискать у публики столь бурного почитания. Инициалы «Б. Б.» украсили престижные торговые марки ведущих фирм страны, принося Франции сказочные прибыли (говорили, что они были больше, чем все заводы по производству малолитражных «фордов»).
