– Извините, что я вмешиваюсь, но я согласен с Мадди, – подал голос Себастиан. – Вы должны признать, что она достаточно благоразумна и самостоятельна, да и я буду поблизости и присмотрю за ней в случае чего.
Кристофер с сомнением покачал головой.
– Мне не хочется думать, что ты тут будешь совсем одна.
– Ой, брось, папочка! – продолжала атаку Мадди, перебивая отца. – Большинство вечеров ты и так отсутствуешь. Кроме того, я буду очень занята в балетном училище. Извини, папа, но ты, кажется, не заметил, что я уже выросла.
– Ну, ладно, обещаю подумать.
Она видела, что отец сдается.
– Нет, нет! Ты был замечательным отцом последние семнадцать лет, а теперь пора и для себя что-нибудь сделать. Говори «да», папочка. Никогда не знаешь, что произойдет. Это может изменить всю твою жизнь!
В конце концов Кристофер кивнул, сдаваясь под ее напором, и за будущую поездку был произнесен тост.
Мадди еще не раз вспомнит этот вечер и горько пожалеет, что произнесла эти пророческие слова.
Июль и август пролетели, как один день. В середине сентября у Мадди начнутся занятия в балетном училище, а Кристофер уедет в Америку за неделю до этого. Накануне отъезда он пообещал дочери пообедать с ней в ее любимом ресторанчике на старенькой улочке Хэмпстеда.
Они сидели вдвоем за угловым столиком в освещенном свечами зале, ели какое-то итальянское блюдо и запивали его прекрасным «фраскатти».
– Я оставил достаточно денег для того, чтобы оплатить счета за дом, свет и газ на следующие три месяца. Если возникнут финансовые проблемы, свяжись с Гаральдом.
Мадди скорчила гримасу. Гаральд был старшим братом Кристофера, ее дядей. Он жил в большом доме в Глочестершире, доставшемся ему в наследство от богатого отца. Кристофер, нарушивший отцовскую волю и занявшийся музыкой, не получил по завещанию равную с братом долю. Ему были оставлены дом в Хэмпстеде и небольшая денежная рента, которая, впрочем, находилась под опекой Гаральда. Всякий раз, когда возникали финансовые проблемы, Кристоферу приходилось скрепя сердце отправляться в Глочестершир на поклон к этому чопорному холостяку, у которого не было времени разбираться в душевных метаниях и творческих капризах младшего братца. Гаральд ясно давал понять, что считает брата лентяем и бездельником. Однако он платил за обучение Мадди в Хэмпстед Хай Скул, поэтому Кристофер мирился с ним.
– Уверена, что мне не понадобится к нему обращаться, папа, – сказала Мадди в тот момент, когда хорошенькая официантка, по-видимому, итальянка, принесла кофе.
