При этом девчонка не изъявляла никакого желания общаться со своей жертвой. Она просто сидела, заткнув уши наушниками и раскачиваясь в такт музыке. Рори смотрел на нее так, будто вообще не знал, кто она такая. Может, так оно и было. Спрашивать у Элли смысла не имело. Она только пробурчала: «Это Таша» — и нахмурилась (ох уж эти детские морщинки!), отметая дальнейшие расспросы.
Беспорядок в доме не способствовал улучшению настроения Джей. К выходным прибой из ничейных вещей захлестнул комнаты, шкафы и комоды. И это при том, что Рори находился в больнице и, следовательно, не мог приложить к хаосу руку. Книги, рубашки, ботинки, диски, журналы и тетрадки захватывали каждое свободное место и валялись повсюду, точно галька на пляже. Они дожидались своих хозяев, которые в лучшем случае перекладывали их с пола на ступеньку лестницы, с лестницы — на диванчик в передней, с диванчика — на стол. Интересно, каким образом столько видеокассет оказалось на полу? Они что, спрыгивали с полок по ночам, чтобы порезвиться вволю?
Как им это удается, людям из журналов «Эль Декор» и «Ливинг»? Как они умудряются доводить свои дома до безупречной чистоты? Может, у них рядышком с входной дверью, подальше от внимательного глаза фотокамеры, стоит небольшой грузовичок, куда они сваливают всякое барахло? Джей подолгу с изумлением рассматривала фотографии, на которых безупречные Джереми и Сюзанны и их разносортные детки (Полли, Долли, Молли, Олли — всем нет и шести лет) улыбались во весь рот. Они жили в идеальном доме, не оскверненном ни единым посторонним предметом. Даже кубики «Лего» оказывались в тон ковру. Эти люди ухитрялись без ущерба для себя сочетать в одной квартире маленьких грязнуль и линяющего черного лабрадора — с пушистыми кремовыми коврами и бледно-лиловыми портьерами под замшу. При этом Джей точно знала, что это не сказка.
Некоторые дома, в которых трудились девочки из «Генеральной уборки», выглядели так, будто в них никто никогда не жил. Детей там, вероятно, держали на чердаке в специальных клетках, пока они не становились достаточно взрослыми, чтобы понимать слова «Не трогай!». На полках в ванной не стояли четырнадцать полупустых бутылочек из-под шампуня, как в ванной комнате Рори и Элли. По бортику ванны там были обольстительно расставлены ароматические свечи, а не разложены использованные одноразовые бритвы, намокшие бумажные обертки и помятая розовая утка, к которой Элли питала сентиментальную привязанность. А где эти люди хранят свои газеты? И неглаженое белье? Где прячут кукольный домик для Барби и ядовито-зеленый пластиковый автомобиль с педалями? Почему подоконники на их кухнях выглядят такими девственно пустыми? В крайнем случае их украшает тонкая ваза с одной-единственной безупречной лилией.
